Что за безумная вселенная! - [8]

— Что ещё за вопросы? — прорезался, наконец, его голос.

— Для начала… какое сегодня число?

— Десятое июня тысяча девятьсот пятьдесят четвертого года.

— После Рождества Христова?

Коротышка изумленно вытаращил глаза, но стойко ответил:

— Ясное дело, после оного.

— И мы находимся в Гринтауне, штат Нью-Йорк?

— Конечно. Вы хотите сказать, что не знали…

— Вопросы задаю я, — оборвал его Кейт. — И в штате, конечно, нет никакого другого Гринтауна, правда?

— Нет, насколько мне известно.

— Знаком ли вам — или хотя бы слышали его имя — мистер Л.А. Борден, владелец крупного имения поблизости? Он же — директор ряда изданий?

— Нет. Но я не могу сказать, что знаю абсолютно всех, проживающих в этом районе.

— А слышали ли вы что-нибудь о тех газетах и журналась, владельцем которых он является?

— Думаю, да. Мы же их продаем. Как раз поступили самые свежие номера. Июльские находятся вон там.

— А как насчет ракеты на Луну… Ведь она ожидается именно сегодня вечером?

Человек в полном недоумении наморщил лоб.

— Не понимаю, о чем вы говорите. Причем тут сегодняшнее число? Да она же ежевечерне прибывает и как раз к этому часу. Так что с минуты на минуту тут появятся клиенты. Они всегда заглядывают сюда, прежде чем идти устраиваться в отель.

До последнего ответа все шло более или менее нормально. Но эта фраза… Кейт опять зажмурился, на сей раз подольше, на несколько секунд. Открыв глаза, он узрел все того же недомерка, который рассматривал его с явно возраставшим беспокойством.

— Что-то не так? — участливо осведомился он. — Вы плохо себя чувствуете?

— Нет, нет, все в порядке, — поспешил успокоить его Кейт, крепко надеясь, что так оно и есть.

У него вертелась на языке ещё куча всяких вопросов, но он поостерегся их задавать. Ему для успокоения нужен был сейчас какой-нибудь пустячок, но близкий и знакомый.

Кейт слез с табурета и подошел к стеллажу с прессой. Его глаза сначала выхватили в пестрой мозаике номер журнала «Он и Она» и он взял его в руки. Обложку украшала девушка, напоминавшая директрису этого издания Бетти Хэдли, но далеко не столь же симпатичная, как та. Интересно, подумалось ему, в скольких журналась директрисы красивее всех тех манекенщиц, что позируют для обложек? Наверняка только в одном.

Но момент не располагал к мечтаниям о Бетти, и, решительно выбросив её образ из головы, он поискал «Необыкновенные приключения», тот самый журнал, которым руководит сам. Заметив его, он прихватил последний номер.

Наметанный глаз тут же узнал июльскую обложку. Та же…

Ой ли? Действительно, изображенная на ней сцена соответствовала той, что была на утвержденном им макете, но в её подаче читателю… было нечто сверх уже виденного. Лучше и намного выразительней. Неоспоримо, то был почерк Хупера, но как вполне можно было бы сказать, заметно подучившегося.

Девушка в своем прозрачном космическом комбинезоне выглядела намного привлекательней — и понятное дело, соблазнительней, — чем на представленных ему эскизах. А уж преследующий её монстр…

Кейт даже вздрогнул.

На первый взгляд то же чудище, что и в предложенном ему варианте, и в то же время между ними было какое-то трудно уловимое, но ужасное различие, которое он был даже не в состоянии выразить словами… да, насколько он понимал, вовсе и не желал бы этого делать.

В то же время подпись Хупера была на своем обычном месте — он сразу же заметил её, как только сумел оторвать взгляд от монстра. Несколько вилообразное «Х» стопроцентно напоминало его закорючку.

И потом внизу, справа, он увидел цену. Совсем не «20 ц.», т. е. двадцать центов.

А «2 кр.».

Что это: две кредитки?

А что же еще?

Он, как в замедленной съемке, сложил оба журнала, невероятных и невозможных для него к существованию — поскольку на том, что делала Хэдли, также стояло «2 кр.» — и сунул их в карман.

Его охватило желание где-нибудь уединиться, спрятаться от всего этого люда, и внимательно просмотреть оба издания, прочитать их, тщательно усваивая каждое слово.

Но сначала надо было расплатиться. Итак, две кредитки за каждый журнал, то есть всего четыре. Но что они реально обозначали? Хозяин только что вручил ему за двадцать пять центов две тысячи кредиток, но при этом дал понять, что они не вполне соответствовали реальной стоимости монеты. Она по причинам, которые ему ещё предстояло выяснить, — являлась для покупателя редким и ценным предметом.

Очевидно, в смысле определения эквивалента скорее подходили печатные издания. Если их цены в долларах и кредитках примерно соответствовали друг другу, то тогда две кредитки почти точно равнялись двадцати центам. Если это так, то хозяин драгстора за двадцатипятицентовую монету дал ему… посчитаем… ага, двести долларов. Но с какой стати?

Он вернулся к стойке, позвякивая монетами в кармане. Пошарив, он нащупал среди них полдоллара. Интересно, как прореагирует на них этот коротышка?

Конечно, по-хорошему ему надо было бы проявить больше осторожности. Но после шока, испытанного при виде обложки июльского номера собственного журнала, так похожего и одновременно отличающегося от утвержденного им макета, Кейт находился в каком-то расхристанном состоянии.