Что-то ужасное вырвалось на волю - [8]

Доктора Хаммонда вся эта процедура вгоняла в тоску. За этот год он переделал, наверное, сотню таких операций. Он подал знак; на лазерной панели вспыхнул предупреждающий огонек; студенты подались вперед...

Но как только лучи лазеров устремились к операционному столу, лицо усыпленного пациента дико перекосилось, словно из глубин его напичканного наркотиком мозга выплыло какое-то ужасное видение. Его ноздри затрепетали, губы провалились, глаза широко раскрылись. Он, казалось, пытался что-то крикнуть. Затем он конвульсивно дернулся, повернув голову набок. Лазерные лучи вошли глубоко в левое полушарие его мозга, далеко от обозначенных контуров опухоли. Правая сторона его лица обвисла: паралич. Студенты в замешательстве уставились друг на друга. У ошеломленного доктора Хаммонда все же хватило сообразительности быстрым взмахом руки отключить лазеры. Он в волнении схватился за операционный стол обеими руками, просматривая показания стрелок и лент, говорящих ему о подробностях неудавшейся операции. Опухоль осталась нетронутой, а обширная область мозга оказалась поврежденной.

- Невероятно, - бормотал Хаммонд. - Невероятно. Невероятно.

Он быстрыми шагами подошел к другому краю стола и начал просматривать записи приборов жизнеобеспечения. Вопрос об успешном удалении опухоли больше не стоял; вопрос заключался в том, будет ли пациент жить.

9.

К четырем часам пополудни Мукерджи почти закончил свои дела. Он осмотрел всех пациентов, заполнил все истории болезни, ввел программу с прогнозами в головной компьютер управляющего центра больницы; прежде всего он выкроил время, чтобы перекусить. Обычно следующие четыре часа он отдыхал: возвращался в свою спартанскую комнатку в стоящем на краю космопорта здании для медицинских работников, чтобы вздремнуть, или спускался в спортивный центр, чтобы сыграть пару раундов в гравитеннис, или смотрел объемное шоу, или занимался еще чем-нибудь. Обычно он начинал вечерний обход не раньше восьми. Но сегодня он не мог расслабиться: его слишком беспокоили шестеро находящихся на карантине космонавтов. Накадаи начал присылать результаты обследования с двух часов, и в оффисе Мукерджи уже имелось солидное количество данных. Тревожных сигналов не было, поэтому Мукерджи в течение дня позволил информации просто накапливаться. Теперь он почувствовал, что обязан взглянуть на все данные. Нажав на клавиши связи, он включил печатающее устройство, и из прорези начали выскакивать результаты деятельности Накадаи.

Мукерджи перебирал желтые листы. Рефлексы, насыщение синапсов, степень невральной ионизации, эндокринный баланс, скорость реакций, дыхание, кровообращение, деятельность органов чувств, внутримозговой молекулярный обмен, электроэнцефалограмма то повышается, то понижается... Нет ничего необычного. Из обследования явствовало, что шесть космонавтов, возвратившихся с звезды Нортона, просто крайне нуждаются в отдыхе (издерганные нервы, замедленные рефлексы), но не было заметно ничего более серьезного, чем хроническое недосыпание. Он не мог обнаружить ни единого признака нарушения деятельности мозга, заражения, повреждения нервной системы или какого-нибудь другого отклонения от нормы.

Откуда же тогда все эти кошмары?

Он набрал номер оффиса Накадаи:

- Карантин, - немедленно отозвался высокий голос, и мгновение спустя на экране появилось худое желтоватое лицо Накадаи... - Хэлло, Пит. Я как раз собирался звонить тебе.

Мукерджи сказал:

- Я освободился совсем недавно. Но успел просмотреть все, что ты прислал. Ничего особенного.

- Я так и думал.

- Как они там? Я полагал, что ты дашь мне знать, если к кому-нибудь вернутся кошмары.

- Их ни у кого не было, - ответил Накадаи. - Фалькирк и Родригес спят с одиннадцати часов. Как сурки. Шмидту и Кэрролу разрешили лечь в тринадцать тридцать. Вебстера и Шивона уложили в три. Все шестеро до сих пор храпят, словно они не спали целые годы. Я обставил их аппаратурой, но все идет совершенно нормально. Послать тебе результаты?

- Зачем? Раз нет галлюцинаций, то и я ничего не увижу.

- Значит, ты вечером собираешься провести зондирование мозга?

- Не знаю, - сказал Мукерджи, пожимая плечами. - Мне кажется, в этом нет смысла, но давай оставим этот вопрос открытым. Около одиннадцати я закончу вечерний обход, и если будет какой-нибудь резон лезть в их черепа, я это сделаю, - он задумался. - Однако... разве они не говорили, что всех их мучили кошмары _всякий раз_, как только они ложились?

- Правильно.

- И вот сейчас, за пределами корабля, они спят в первый раз с тех пор, как начались кошмары, но их ничто больше не мучает. Никакого следа нарушения мозговой деятельности вследствие какой-нибудь галлюциногенной инфекции. Ты понимаешь что-нибудь, Ри? Я начинаю склоняться к этой дурацкой гипотезе, которую они выдвинули утром.

- Что галлюцинации вызывает невидимое инопланетное существо? спросил Накадаи.

- Что-то в этом роде, Ри, в каком состоянии сейчас их корабль?

- Он прошел стандартную обработку, и теперь его загнали в изоляционный сектор, пока у нас не появится какой-нибудь идеи по поводу происходящего.