Что такое просветление - [41]

Я самое начало их слиянья,

Должно быть, видел, ибо вновь познал,

Так говоря, огромность ликованья.

Поэтому для иллюстрации излагаемого, а именно из соображений его максимальной наглядности, кажется, не найти автора более подходящего, чем Рейсбрук, и если цитаты из его сочинений покажутся слишком громоздкими и затруднительными для понимания, то данный выбор можно оправдать их исключительной ценностью как материала для изучения духовных возможностей человека.

Итак, вначале – о видении Бога:

"Божественные Ипостаси, Которые суть единый Бог, в плодотворящих глубинах Своей природы вечно созидают, а в простоте Своей сущности образуют Лик Божий и вечное блаженство. Посему Бог в Своих Ипостасях есть Вечное Делание, тогда как в Своей сущности и Ее непреходящей безмятежности Он есть Вечный Покой. Заметь, что в этой созидательности и в этом покое пребывают любовь и блаженство. Любовь вечно созидает, ибо ее природа есть вечное пресуществление в Боге; блаженство же вечно пребывает в покое, ибо оно превыше воли и желаний представляет собою объятие возлюбленных в едином порыве любви вне подобий. В этом порыве Отец с Сыном объемлют Своих возлюбленных в плодотворящем лоне Святого Духа, Который выше всякой естественной произрождающей полноты. Отец есть Тот, Кто с бесконечной добротой и любовью говорит каждой душе: "Ты – Моя, а Я – твой; Я – твой, а ты – Моя, ибо избрана Мною от века"".

Далее – о судьбе души:

"Наша деятельность – в любви к Богу, а наше блаженство – в открытости Ему, чтобы Его любовь проникала в нас. Различие между любовью и блаженством то же, что различие между Богом и Его благодатью. Когда в любви мы соединяемся с Богом, тогда мы суть дух, а когда мы охвачены и преображены Его Духом, на нас нисходит блаженство. Нами движет Дух Божий, когда мы исходим из Бога, чтобы любить и творить дела любви, а затем Он вновь привлекает нас к Себе, чтобы мы нашли отдохновение в блаженстве. Это и есть Жизнь Вечная, которая подобна нашей смертной жизни в том, что вдох в ней следует за выдохом, а выдох за вдохом".

"Уразумей, – снова говорит Рейсбрук, – что Бог приходит к нам непрестанно, как через видимость, так и без ее посредства. Он требует от нас созидательности и безмятежности в таком виде, чтобы ни действие не нарушало покоя, ни покой не препятствовал действию, но чтобы они равно питали друг друга. Вот почему внутренний человек  в своей жизни руководствуется этими двумя началами: пребывая в совершенном покое, действует, и достигает совершенного действия, пребывая в покое, безраздельно присутствуя в том и другом, ибо благодаря своему мирому блаженству всецело пребывает в Боге, а благодаря своей деятельной любви всецело обретается в себе. В общении с тем, кто достиг сего. Бог вечно побуждает его к новому действию и в этом действии ниспосылает ему блаженство. И поскольку душа праведна, она в каждое мгновение откликается на все, чего бы ни потребовал от нее Бог. Вот почему, исходя из Бога, чтобы пребывать созидательной и блаженной, она обращается внутрь и там вновь обретает все свои добродетели и еще глубже погружается в блаженный покой… Она созидательна во всех деяниях своей любви, ибо в них находит покой. Она есть странник, которому страна его открыта в видении. Во имя любви она стремится к победе, ибо победа – ее венец. Утешение, безмятежность, радость, красота и преизобилие – все, что приводит в восторг, – дается Богом озаренному разуму в духовном подобии и превыше всякой меры. И во всех этих божественных видениях и прикосновениях продолжает созидать любовь. Ибо тот, кто достиг сего, в покое и созидании тем самым воздвиг в своей душе жизнь подлинную, которая пребудет вечно, и по окончании жизни земной преобразится в еще более возвышенную. Поскольку он праведен, в вечных трудах своих он устремляется к Богу, повинуясь своей любви, и пребывает в вечном покое в Боге, следуя своему блаженству. Он пребывает в Боге, но выходит навстречу тварям в духе любви ко всем вещам, в добродетели и в деяниях своей праведности. И сие есть высочайшая вершина внутренней жизни".

Слова Рейсбрука, кажется, дают простейший ключ к жизнеописаниям боголюбивых мистиков, для которых "деяние не приносит никакого ущерба блаженному покою, равно как и блаженный покой – деянию" и которым каким-то тайным способом удалось "прожить жизнь в труде и покое", не нанося ущерба внутренней радости и порождаемому ею трудолюбию. Перечитывая отрывок, в котором Рейсбрук стремится донести до нас подлинное единство Бога и сотворенного духа человека, вспоминается великое служение людям, которому посвятила себя св. Катерина Сиенская. Сфера ее деятельности простиралась от опеки над жертвами чумы до реформы папства, причем во всех своих делах она неизменно пребывала в блаженном состоянии внутреннего присутствия Христа. Вспомним более скромные, но не менее значимые заслуги ее тезки из Генуи, вспомним многотрудные судьбы свв. Франциска Ассизского, Игнатия, Терезы. Эти святые "в блаженном покое обретались в Боге", тогда как их внешняя жизнь была принесена в жертву служению людям, выполнению множества докучных житейских дел, составлению монастырских уставов с бесчисленными предписаниями, основанию новых организаций – и все это с неотступной заботой о достижении того, что гарантировало бы успех в практических начинаниях. Не является ли сама жизнь такой души со всеми ее деяниями красноречивым свидетельством того, что, познав Реальность и преобразившись в ней, она возвращается в мир лишь чтобы уплатить свой долг? Ни созидание в миру, ни забота о личном спасении не являются более ее единственной целью: она превосходит то и другое жизнью в преизобилии, которой теперь живет; и то и другое – лишь крылья, на которых она птицей летит Домой.