Что сделала моя лучшая подруга - [86]

У меня срывается голос, я вся трясусь от выброса адреналина.

— Я не имею, — произносит Гретхен и в упор смотрит на меня, — ни малейшего понятия, о чем ты говоришь. Нет никакого ребенка, Элис. Спроси медсестру, которая только что меняла мне прокладку, если ты мне не веришь.

От такого негигиеничного объяснения я морщусь, мне становится очень тоскливо.

— Значит, ты потеряла его? — спрашиваю я. — Как и хотела?

Гретхен, глазом не моргнув, говорит:

— Да некого мне было терять. У меня маниакальная депрессия, у меня случается бред. Я больна! Ты это прекрасно знаешь. — Она наклоняется и пьет воду. — Нельзя верить всему, что я могу наговорить во время приступа, — я несу какую угодно чушь!

— Вчера мне так не показалось! Ладно, ты была не в себе, но, похоже, ты все-таки четко рассчитала, чего хочешь, как далеко тебе можно зайти!

Она откидывается на подушки, снова закрывает глаза и говорит:

— Все очень просто. Я перестала принимать свои лекарства, потому что была счастлива. Я решила, будто они мне больше не нужны. Честное слово, я так думала. Извини, что стукнула тебя, но я точно не беременна. И не была. И я отчетливо помню, что ты — разумная, трезвая, в здравом рассудке — нарочно отказывалась мне помочь, когда это было необходимо.

Последние слова она произносит с особым акцентом.

У меня кружится голова, я с трудом держусь на ногах.

— Я… я не хотела, чтобы ты умерла, Гретхен, — наконец произношу я. — Я просто была в полном шоке от того, что ты натворила. Мне не хотелось, чтобы Тому довелось все это пережить, и я очень, очень сильно разозлилась на тебя… Ты говорила мне просто жуткие, омерзительные вещи.

— И что? Ты не могла пропустить мои слова мимо ушей? — хриплым голосом кричит Гретхен. — Я чуть не умерла из-за тебя!

Она права. Мне нет прощения.

— Я позвонила в «неотложку»! Позвонила! Я тебя не бросила!

— УБИРАЙСЯ! — свирепо шипит Гретхен. — Пошла вон, я не то я вызову медсестру.

Я вспоминаю вчерашнюю медсестру, которая и так уже настороже после всего, что я в сердцах наговорила ей. Боже, я ведь ей сказала, что не хочу, чтобы Гретхен просыпалась.

Гретхен протягивает руку к кнопке вызова медсестры. Мое сердце бьется с бешеной скоростью.

— Последний шанс, — цедит она сквозь зубы. — Уйдешь сейчас же — и я никому ничего не скажу.

— Хорошо, хорошо! — говорю я. По моим щекам ручьями текут слезы, я комкаю в руках сумку. — А что ты скажешь Тому и Бэйли?

— Что-нибудь придумаю.

Глава 32

Ослепнув от слез, я опрометью бегу по коридору. Налетаю на кого-то. Мне сердито кричат:

— Эй!

Но я только бормочу:

— Извините, — и мчусь дальше по коридору.

Наконец я выбегаю на автостоянку, под холодное январское солнце. В полном отчаянии несусь к стоянке такси. На мое счастье, там стоит свободная машина. Водитель замечает меня, складывает газету, подвигается на сиденье и опускает стекло. Подбежав ближе, я вижу, как он хмурится.

— Ты в порядке, детка? — спрашивает он. Значит, заметил, что я плачу. Я заторможено киваю, называю адрес. — Садись, в два счета доставим.

Он слишком быстро трогается с места и выезжает на дорогу. Впереди на светофоре желтый свет, и в последнюю минуту таксист решает не рисковать и жмет на тормоза. Меня по инерции бросает вперед, я напугана.

— Прошу прощения, — извиняется таксист. — Бензин поганый.

Он смущенно смотрит в зеркало заднего вида.

Но я вижу только такси, подъезжающее слева и разворачивающееся. Там сидит мужчина, нервно глядящий на наручные часы. Он что-то говорит водителю и указывает на больницу.

— Том! — вскрикиваю я, хватаюсь за подголовник и резко поворачиваюсь. Такси проезжает мимо нас. Я смотрю на Тома, а он, конечно, не догадывается, что я в соседней машине.

— Хотите остановиться? — спрашивает водитель, прижав палец к рычажку указателя поворота. — Ваш знакомый?

Я открываю рот, чтобы сказать «да», потому что наверняка Господь решил хоть немножко простить меня и дарит мне возможность хотя бы попрощаться с Томом. Но с другой стороны, Гретхен права — я этого не заслуживаю. Она больна, она нуждалась в моей помощи, а я намеренно тянула время и не позвонила в «неотложку» сразу, как только она меня попросила. Какой человек не сделает этого для другого, совершенно незнакомого, не говоря уже о подруге? Как бы я ни смотрела на эту ситуацию, как бы ни осуждала Гретхен, какое бы безумие, злость, ревность ни владели мной — я должна была взять треклятый телефон и позвонить. Сразу же. Я должна была позвать на помощь врачей, что бы ни сделала мне Гретхен. Я должна была проявить доброту, подняться выше своих обид, но я не смогла. Меня мучает жуткий стыд и отвращение от того, что я натворила.

— Нет, — говорю я. — Поезжайте.

В отчаянии я оборачиваюсь. Я вижу, как Том выходит из такси, расплачивается, как он становится все меньше и меньше, и… Я больше никогда его не увижу. По крайней мере — очень-очень долго. Мне бы только попрощаться с ним! Если я догоню его, прежде чем он войдет, она ничего не узнает.

— Остановите! — кричу я. — Мне нужно вернуться…

Водитель меня хорошо понимает. Он жмет на тормоза, и зарабатывает свирепый вой сигнала едущего навстречу «БМВ». Но таксист не обращает на это никакого внимания. Он резко сворачивает вправо и тормозит позади того такси, из которого вышел Том. Он уже расплатился и почему-то идет до больницы пешком.