Что-нибудь светлое… - [139]

— У нас одна церковь, методистская, на Крэш-стрит, — продолжала Сара, положив на место книгу. — Это минут пять пешком. Хотите пойти?

Алкин согласился бы пойти до самого Кембриджа и дальше тоже.

— Конечно, — сказал он.

Церковь оказалась в точности такой, как представлял Алкин: высокое и длинное сооружение из красного кирпича с узкими витражными окнами и колокольней, больше похожей на пожарную каланчу. Внутри было сумрачно, окна скорее поглощали свет, чем пропускали его. Горела единственная лампа сбоку от алтаря, над низкой приоткрытой дверью, куда Сара вошла, поманив Алкина за собой.

Встретил их преподобный Алан, человек средних лет, поджарый, с цепким взглядом. Говорила Сара. Она не стала распространяться об истинных причинах, сказала только, что вот, мол, ученый из Кембриджа, интересуется кое-кем из жителей деревни. Была такая Дженнифер Поллард, которая вышла замуж…

— Пойдемте, — коротко сказал пастор, и они пошли за ним в церковный архив — комнатку без окон, где стоял тяжелый затхлый запах, но книги на удивление хорошо сохранились, без следов плесени, и содержались в образцовом порядке, так что нужный год нашелся без труда. Пастор провел пальцем по страницам с выцветшим текстом.

— Пожалуйста, — сказал он. — Дженнифер Поллард и Даймон Финчли сочетались браком 18 декабря 1936 года.

— Всего через два месяца… — прошептала Сара.

— Церемонию проводил преподобный Мартин, — продолжил пастор и, подняв голову от текста, объяснил: — Это был замечательный человек, я его знал, правда, очень немного. К сожалению, он умер через год после того, как я получил этот приход. К тому времени преподобный Мартин был уже очень стар, он скончался в возрасте восьмидесяти шести лет. В тридцать шестом ему было около сорока…

— Спасибо, — сказала Сара, — вы нам очень помогли. Может, вы знаете, что стало с мистером и миссис Финчли?

— К сожалению… — пожал плечами пастор. — Пойдемте в мой кабинет, там вы спокойно сделаете нужные вам выписки.

* * *

В офисе банка они пробыли недолго. Молодой помощник управляющего (начальства не было, и он развлекался, играя на компьютере), которого Сара, похоже, хорошо знала, потому что назвала «милым Джеком», конечно, не мог помнить Финчли, но, остановив игру, полез в архивные файлы, хорошо организованные, поисковая программа моментально (Алекс не успел обменяться с Сарой и парой слов) выдала нужную информацию.

— Даймон Финчли, — сказал «милый Джек», переводя далеко не равнодушный взгляд с экрана на Сару и игнорируя стоявшего рядом Алкина, — перевелся в наше отделение в Хавертхилле, и если вы хотите, Сара, я посмотрю в компьютере. У нас общая сеть, и я могу затребовать информацию.

— Конечно, милый Джек, — сказала Сара и коснулась ладонью его плеча, после чего пальцы молодого человека еще быстрее побежали по клавишам. Алкин не видел экрана, но, похоже, с получением информации проблем не возникло, милый Джек удовлетворенно кивал и, наконец, с возгласом «Пожалуйста!», надавил клавишу ввода. Из принтера пополз лист с отпечатанным текстом.

— Милый Джек, — пробормотал Алкин, когда минуту спустя они с Сарой вышли на улицу.

Сара подняла на него удивленный взгляд и сказала:

— Милый юноша, да. Всегда готов помочь. Разве это плохо?

— Нет, — смутился Алкин. — Я, собственно…

Сара развернула сложенный вчетверо лист и прочитала:

«Даймон Финчли, год рождения 1913, работал с 1934 по 1969 годы в отделениях Бакдена (1934–1939) и Хавертхилла (1939–1969). Женат (Дженнифер Финчли, в девичестве Поллард), сыновья Нельсон и Кристофер. Адрес… телефон…»

— О! — воскликнул Алкин. — Адрес и телефон! Лучше и быть не может!

— Да? — скептически отозвалась Сара. — Это адрес старого Финчли, который наверняка давно умер.

— Сара! Вчера мы с вами даже этого не знали! Разве трудно позвонить? Может, повезет, и ответит кто-то из родственников?

— Давайте вернемся к тетушке Робертсон, — предложила Сара, — и все обсудим.

* * *

Заказали еще по чашке кофе, Алкин попросил круассаны для Сары, а себе — апельсинового сока.

Сара достала телефон из сумочки.

Странно, что Бакли не звонит, — вспомнил о главном констебле Алкин. — Мог бы и поинтересоваться результатами наших изысканий.

— Это мистер Финчли? — спросила Сара. Что ей ответили, Алкин не слышал, он и слова Сары воспринимал не как текст, а как эмоцию, ощущение. Он впитывал ее голос, как ныряльщики вдыхают воздух, вынырнув на поверхность после погружения. Сара говорила, и Алкин чувствовал, что все получается, разговор перестал быть официальным, беседовали уже будто два хорошо знакомых друг с другом человека.

— Отлично! — сказала Сара после того, как разговор закончился, а на столе появились чашки с кофе, круассаны и сок.

— Неужели Дженнифер жива?

— Нет, она умерла двадцать лет назад. Я разговаривала с сыном, с Кристофером. Он живет с семьей в том же доме в Хавертхилле, работает в текстильной промышленности, старший инженер или что-то в этом духе. Отца тоже нет в живых.

— Ну вот… — разочарованно протянул Алкин.

— Но Кристофер говорит, — продолжала Сара, — что у него сохранилась тетрадь. Что-то вроде дневника Дженнифер. После смерти матери он хотел тетрадь выбросить, но начал читать и оставил. Интересно, мол. Время от времени он перечитывает какие-то страницы, это все-таки память… и там, по его словам, есть не очень понятные для него места. Ни мать, ни отец ничего об этом не рассказывали, и, может, мы что-то знаем, он готов нам показать…