Что не так с солнцем - [27]

— Не ты.

— В смысле?

— Я разозлился не на тебя. На Альбина.

— Альбина?

— Это ведь он тебе рассказал? Все про меня. Глупо, конечно, я ведь взрослый. Но он так внезапно уехал тогда, сказал, что больше ничего не может для меня сделать и что я должен быть сам по себе. А потом появилась ты и стала дразнить. Я разозлился, подумал, какого черта Альбин кому-то обо мне рассказывает, если решил исчезнуть из моей жизни? Понимаешь, я совершенно не помню своих родителей, он был для меня вместо них. Благодаря заботе Альбина я, относительно, конечно, но все же нормальный человек. Я могу рассуждать о чем угодно, усваивать информацию, планировать будущее. У меня есть работа, хорошие товарищи, отличные друзья. Я ведь был овощем, знаешь? Мне светил психоневрологический интернат до конца дней. Он взял надо мной опекунство и несколько лет выхаживал.

— Слушай, — осторожно сказала она. — Ты говоришь так, словно это не с тобой происходило. Но ведь это, должно быть, очень… больно вспоминать, нет?

— Так и было поначалу. Я никому ничего не рассказывал. Но однажды, друг сказал мне: "Рико, что случится, если ты кому-нибудь расскажешь?" Я подумал и понял — ничего. И так легко стало жить! Знаешь, здорово ничего не скрывать. К тому же, когда я снова и снова рассказываю все это, кажется, что не со мной все это случилось. Так что, если тебя что-то тяготит, лучше, расскажи.

— Все совсем не так, — помолчав, сказала Кира. — Альбин никогда не рассказывал, что у него был воспитанник до меня. Я сама все о тебе поняла.

— Сама?

— Просто у меня сверхчувствительное обоняние, — Кира, несмотря на откровенность парня, не горела желанием раскрывать все карты. — Я по запаху поняла, что ты из патруля.

— Вот как? — лицо его стало серьезным. — А про то, что я живу один? Тоже по запаху?

— Ах, это. Когда я была маленькой, папа водил меня в кафе неподалеку от дома. И каждый раз, когда мы приходили туда, за дальним столиком у окна сидел старик. Он всегда заказывал один только чай и пил его подолгу и сосредоточено. Однажды, папа сказал мне, что этот старик, должно быть очень одинок, если приходит в кафе просто попить чай. "Это так грустно, когда дома тебе не с кем разделить чашку чая", — сказал тогда папа. Мне вспомнилось это, но я не хотела говорить вслух, случайно вырвалось. Мне очень стыдно. Прости.

— И все? Ты сделала вывод просто по чашке чая?

— Кажется, тебе нравится жасминовый, — она улыбнулась.

— Кажется, приехали, — Рико проигнорировал ее последнюю фразу. — Кстати, — сказал он уже в больничном коридоре, — молись, чтобы он не заявил на напавших.

— В смысле?

— Тебе может влететь за причинение вреда здоровью при задержании.

— Что?

— Ты ведь даже не вспомнила о пистолете, сразу кинулась в драку, так?

— Ну да…

— А должна была пригрозить оружием и потребовать сдаться.

— Так они меня и послушались!

— Правила есть правила. Тот, которого ты вырубила, имеет право подать на тебя в суд, знаешь ли. В отчете я не мог не написать об инциденте, но подробности не указал. Так что, — добавил он, остановившись у нужной палаты, — если наш пострадавший не станет заявлять, не настаивай, ладно?

В шестиместной палате было не занято только две койки, но хозяева трех других, по-видимому, ушли на процедуры. Гай лежал на кровати у окна все так же без сознания. Они подошли ближе и с минуту молча смотрели на его лицо — опухшее, в синяках и ссадинах.

— Ну и? — вполголоса спросил Рико.

— Не знаю, — так же тихо ответила Кира. — Поговорить с ним сейчас точно не получится.

— Я могу сообщить, когда он придет в себя.

— Было бы здорово.

— Что мне ему сказать? Что я из полиции?

— А вы разве не знакомы?

Кира помнила слова Сана, но верить ему до конца отчего-то не могла: он точно что-то скрывал.

— То есть?

— Вы ведь имеете дела с одним человеком. Точнее, эмпатом.

— Кира, я тебя не понимаю.

— Рю Сандзи. Разве он не твой информатор?

— Ну спасибо, — Рико чуть не засмеялся. — Сан — мой школьный приятель, а этого парня я впервые вижу.

— Вот оно что.

Потому как запах его не изменился, было ясно, что он не врет и действительно не в курсе, какие дела Сан ведет с Гаем. Кира хотела было что-то сказать, но зазвонил мобильный. Она вышла из палаты, однако вернулась буквально через двадцать секунд.

— Рико, мне нужно отлучиться.

— Можешь взять мою машину, — он полез в карман за ключами.

— Нет, спасибо, я не умею водить. Сообщи, когда он очнется.

Кира ушла, а Рико остался в глубокой задумчивости. Если Сан действительно имеет какие-то дела с этим парнем, вполне возможно, что недоброжелатели у этих двоих общие, и они вполне могут наведаться к Сану.

Рико посмотрел на часы — 9:40. Обычно, в это время Сан крепко спит, потому как бодрствует преимущественно по ночам, и вряд ли он обрадуется сейчас его звонку. С другой стороны, речь идет об опасности для здоровья и даже жизни. В конце концов Рико вышел из палаты и набрал номер друга. Как ни странно, Сан ответил довольно быстро.

— Прости, что разбудил, но дело срочное.

— Слушаю тебя внимательно, — слышно было, как Сан зевает.

— Гай Сецу — знаешь такого?

— Ну?

— Его вчера избили, сейчас он в больнице без сознания.

— Чего?!