Что можно сделать, когда сделать уже ничего нельзя - [24]

.

И мое…

 

И где теперь твоя душа, мой милый?

В аду, в раю, в чистилище – кто знает?

В каких небесных областях витает,

несчастная, вспорхнув с твоей могилы?

 

 

Не упрекаю. Нет во мне обиды.

Иссохли слезы. Каменным уродом

стою под равнодушным небосводом.

Взираю. А вокруг бурлит коррида.

 

 

Что сделал ты со мною и с собою?

Беспомощные, жалкие вопросы…

Так бьется пчелка о стекло, и тщетно.

 

 

Бреду своею скорбною тропою.

Раскаявшимся Генрихом – в Каноссу.

И ни конца дороги, ни ответов.

 

Если бы и почему

Тишина в доме.

Только вопросов крючки

сердце пронзают…

Мне позвонила незнакомая женщина, эмигрантка, и попросила о встрече. У нее умерла дочь за две недели до 18-летия от болезни, которую врачи не смогли вовремя выявить. Она, в жизни не писавшая стихов и вообще далекая от литературы, выплеснула боль в криках-причитаниях-заклинаниях, выведенных на бумаге крупным и старательным почерком. В преддверии годовщины смерти дочери мать хотела опубликовать книжечку в память о ней. По совпадению я за день до встречи наткнулась на книгу, которую захотела перечитать: «Когда плохие вещи случаются с хорошими людьми». Ее написал Харольд Кушнер, отец трехлетнего сына, заболевшего неизлечимо. Он, верящий в Бога всю жизнь, задается вопросом, как и многие несчастные: «Как Бог допускает подобное? Почему он меня наказывает?» Автор подробно трактует библейскую Книгу Иова.

Я рассказала матери об этой книге, и она с грустью ответила, что «если бы» и «почему» – проклятые вопросы для тех, кто остался жить после потери близких. Я писала о стенаниях «если бы», тесно связанных с виной и желанием, чтобы бывшее стало небывшим, исчезло, как ночной кошмар. Увы, человеку не дано изменить то, что свершилось.

Речь идет о двух «почему». Полного ответа быть не может, так как полного знания о причинах, приведших конкретного человека к страшному поступку, нет ни у кого, включая жертву. «Почему?» – самый жгучий и самый частый вопрос близких погибших. Следует смириться с тем, что мы так до конца и не узнаем совокупности причин, приведших родных к гибели. Наши домыслы, возможно, распались бы, как карточный домик, если бы наши близкие рассказали, почему они это сделали.

В конце концов, нужно перестать задавать этот проклятый вопрос «почему» и смириться с тем, что мы этого не узнаем никогда. Нужно начать лечить свое израненное сердце…

И все же я не жалею, что потратила время и силы на распутывание клубка, связанного с кончиной брата. Более того, бездействие меня бы душило. Самый поиск обладает целительной силой, он был мне нужен, так как рациональная часть моей души не могла успокоиться, оставив загадку неразгаданной.

Но существует и другое «почему», которое жгло и мучило мою семью и всех остальных, у которых случилось внезапное горе. Господи, за что я так жестоко наказан? Почему именно я? Вот именно на это «почему» пытается ответить Харольд Кушнер в книге, ставшей бестселлером.

Вопросы: «Почему это случилось со мной? Что я сделал, чтобы заслужить это?» бессмысленны. Задайтесь вопросом: «Теперь, когда это произошло, что мне делать?»^[54].

Бог не создает трагедий и не предотвращает их. Он вдохновляет людей на то, чтобы помочь друг другу, дает силы и терпение преодолеть беду. «Мы любим Бога не из-за того, что он совершенен. Мы любим Его не за то, что Он защищает нас от зла и не позволяет ничему плохому случиться с нами. Мы любим Его не из страха или из-за того, что Он нас накажет, если мы повернемся к Нему спиной. Мы любим Его потому, что он Бог, потому что Он создатель всего прекрасного и миропорядка, источник силы, надежды и мужества в нас; и надежда, и сила, и мужество тех, кто помогает нам во время беды. Мы любим Его, потому что Он лучшая часть нас и нашего мира. Это и значит любовь. Любовь – не восхищение перед совершенством, но приятие несовершенного человека с его несовершенством, потому что любовь и приятие делают его лучше и сильнее».

Нельзя найти ответ, то есть объяснить, почему плохие вещи случаются с хорошими людьми. Но если понимать ответ как действие, то такой ответ существует: надо «простить мир за его несовершенство, простить Бога за то, что Он не создал лучший мир, и продолжать жить, несмотря ни на что»^[55]. Часть третья

Из тьмы – к свету! Что происходит после? Приказано – выжить!

Известно, что при аварийной ситуации в самолете инструкции для пассажиров гласят: в первую очередь наденьте кислородную маску на себя, а потом помогайте другим. То же самое касается и людей, потерявших близких. У американцев есть выражение One step at a time, что означает «шаг за шагом». Когда на нас обрушилось горе, то мы понимали: немедленного или скорого «исцеления» нет и быть не может. Мы только в начале страшного пути осознания нашей утраты. Никто не сможет нам пообещать или авторитетно сказать, когда нам будет легче. Более того, почти все слова советов и утешений нам представлялись лишними, ранили нас. Моя мать не хотела, чтобы ей говорили: у вас еще осталась дочь и внучки. «Я сама знаю, кто у меня есть, мне не нужны напоминания», – говорила она мне. Для нашей семьи было жизненно важно проговаривать вслух свои переживания, делиться друг с другом, совместно осмыслять, что произошло и что можно или нельзя было сделать, чтобы предотвратить трагедию.