Что лучше денег? - [39]

Остаток вечера я ломал голову над тем, есть ли еще какой-нибудь способ найти ее, кроме наблюдения за банком в расчете на случайную удачу, но так ничего и не придумал.

Ходить по улицам в надежде встретить ее было бы пустой затеей, к тому же и опасной. Легко может случиться, что она увидит меня первой и тогда бесследно исчезнет.

Внезапно меня осенило. А что, если попытаться найти Риму с помощью частного сыскного агентства?

В первый момент идея так меня захватила, что я бросился было вниз отыскивать в справочнике название и адрес агентства, но вовремя спохватился.

Ведь я ищу ее, чтобы убить.

В сыскном агентстве меня запомнят. Они расскажут полиции, что я нанимал их для ее розыска, и полиция начнет охотиться за мной.

Нет, дело касалось только меня и Римы. Никто не сможет мне помочь. Я должен справиться с этим сам.

Вот тогда, лежа на кровати в своем номере, я впервые отчетливо осознал, что, даже и разыскав Риму, я должен буду еще придумать, как ее убить, не подвергая себя никакому риску.

Я думал об этом убийстве со спокойной совестью. На чашу весов брошено наше с Саритой будущее против никчемной жизни выродка. Но это надо сделать так, чтобы не осталось никаких улик, которые могли бы навести на мой след.

А вдруг она посвятила кого-нибудь в свое намерение шантажировать меня? Как это узнать? Как распутать этот дьявольский узел, где одна трудность цепляется за другую?

Во-первых, я должен найти ее. Затем, действуя по обстановке, убить. После этого я должен быть целиком и полностью уверен, что меня не смогут заподозрить в этом убийстве.

На следующее утро я вернулся самолетом в Холланд-Сити и вскоре после одиннадцати вошел в нашу контору.

Джек разговаривал по телефону. Увидев меня, он сказал в трубку:

— Я вам перезвоню. Да. Через десять минут.

Положив трубку, он взглянул на меня, и я сразу понял, что стряслась какая-то беда. Он был бледен, под глазами синяки, будто ночь не спал, и на его всегда веселом лице я увидел выражение, от которого у меня мороз пробежал по коже.

— Ты еще не был дома, Джефф?

— Нет. Я только что с самолета.

Я поставил чемодан и бросил плащ на стул.

— Я все время пытался тебя разыскать, — сказал Джек хриплым срывающимся голосом. — Где тебя черти носили?

— Что произошло?

Он замешкался, потом медленно встал.

— Сарита…

Сердце у меня прыгнуло, потом бешено застучало.

— Что Сарита?

— Плохо дело, Джефф. Несчастный случай… Где только я тебя не искал…

Меня трясло, как в ознобе.

— Она жива?

— Да, но в очень тяжелом состоянии. Какой-то пьяный водитель врезался в ее автомобиль. Боюсь, Джефф, что она действительно в очень тяжелом состоянии.

Я неподвижно смотрел на него, чувствуя на душе пустоту, холод и страшное одиночество.

— Когда это случилось?

— В то утро, когда ты уехал. Она делала покупки. Этот пьяный выскочил на встречную полосу…

— Джек, скажи мне! Она совсем плоха?

Он вышел из-за стола и положил руку мне на плечо.

— Врачи делают все, что можно. Теперь остается только ждать. Ты не сможешь ее увидеть, этого никому не разрешают. Как только будет что-нибудь новое, они сюда позвонят. У нее есть шанс, но он невелик.

— Где она?

— «Стейт-Хоспитал». Постой!..

Я выбежал из кабинета, мельком увидел бледное лицо Клары и помчался по коридору к лифту. Не помня себя, я выскочил на улицу и неистово замахал руками.

— «Стейт-Хоспитал», — сказал я, рванув дверцу затормозившего такси. — Скорей!

Водитель взглянул на мое лицо, захлопнул за мной дверцу и погнал такси переулками в объезд уличного движения. Я сидел словно окаменелый, сцепив руки на коленях.

Меня сверлила мысль, что человек, который был для меня всем на свете, лежал на больничной койке, я же в это время охотился за Римой. Моя ненависть к ней превратилась в холодную смертельную ярость.

Через десять минут отчаянной гонки мы подъехали к больнице. Когда я расплачивался с водителем, он спросил:

— Жена?

— Да.

Я взбежал по лестнице, прыгая через три ступеньки и слыша, как он кричит мне вслед:

— Желаю удачи, приятель! Желаю удачи!

Глава четвертая

I

Сестра в приемной, когда я назвал ей свое имя, тут же проводила меня в кабинет врача.

Доктор Вейнборг был высокий сутулый человек с крупным ястребиным носом, нервным ртом и темными проницательными глазами еврея, который знает, почем фунт лиха. Я сидел перед ним, слушая его гортанный голос.

— Это вопрос времени, мистер Холлидей. Я сделал для вашей жены все, что можно — во всяком случае, на данный момент. К сожалению, вас не было, когда ее привезли. Почти весь день она была в сознании и спрашивала вас. Сейчас она в бессознательном состоянии. Придет ли она в себя, зависит от целого ряда факторов. Насчет этого я хотел бы с вами поговорить. У нее тяжелые повреждения головного мозга. Есть один хороший специалист по таким операциям. Это опасно и очень трудно, но у него за плечами большой опыт. Я думаю, доктор Гудиер даст ей пятьдесят шансов из ста. Операция стоит три тысячи. Будут, конечно, и другие расходы. Всего придется заплатить не менее пяти тысяч долларов, причем без гарантии успеха.

— Мне безразлично, сколько это стоит, — сказал я. — Приглашайте Гудиера и расходуйте сколько нужно.