Что Кейти делала - [22]

— Пойдем в беседку, — сказала она, обнимая затянутую в голубой бареж талию.

— В беседку! — воскликнула Имоджен. — Какая прелесть! — Но когда они подошли к развешанным на скакалках сучьям, лицо у нее вытянулось. — Но тут нет ни крыши, ни колонн, ни фонтана! — сказала она.

— Конечно нет, — ответила Кловер, удивленно уставившись на нее, — мы сделали ее сами.

— О! — сказала Имоджен. Она была явно разочарована. Кейти и Кловер почувствовали себя обиженными, но, так как гостье не понравилась беседка, они попытались придумать что-нибудь другое.

— Пойдем на сеновал! — сказали они.

И все побежали через двор. Имоджен осторожно выбирала путь в своих белых атласных туфельках, но, увидев столб с вбитыми в него гвоздями, вскрикнула:

— О, только не туда, дорогая, только не туда! Нет, нет!

— Да ты попробуй! Легче легкого! — уговаривала Кейти, влезая и спускаясь несколько раз подряд, чтобы показать, как это просто. Но убедить Имоджен оказалось невозможным.

— И не проси, — сказала она жеманно, — мои нервы не вынесут такого испытания! И потом — мое платье!

— А зачем ты его надела? — спросил Фил, который был очень откровенным и очень любил задавать вопросы.

А Джонни шепнула Дорри:

— Какая глупая девчонка! Пойдем куда-нибудь и поиграем сами.

И один за другим младшие ускользнули, предоставив Кейти и Кловер вдвоем развлекать свою гостью. Они хотели было поиграть в куклы, но оказалось, что Имоджен не любит кукол. Тогда они предложили посидеть в тени и поиграть «в стихи» — их любимая игра, где нужно было поочередно читать стихи, начинающиеся с того слова, на котором остановился предыдущий играющий. Но Имоджен сказала, что хотя и обожает поэзию, но никогда не помнит стихов наизусть. Кончилось тем, что они пошли в сад, где Имоджен съела превеликое множество слив и ранних яблок и, как кажется, была довольна. Но когда она уже не могла есть больше, вся компания почувствовала смертельную скуку. Наконец Имоджен сказала:

— Вы никогда не сидите в салоне?

— Где? — удивленно спросила Кловер.

— В салоне, — повторила Имоджен.

— О, она хочет сказать — в гостиной! — воскликнула Кейти. — Нет, мы не сидим там обычно; только когда тетя Иззи приглашает кого-нибудь к чаю. Там все так мрачно и чопорно. На улице и во дворе гораздо приятнее. Разве не так?

— Да, пожалуй, иногда, — ответила Имоджен с сомнением в голосе. — Но мне кажется, что сейчас было бы приятно пойти и посидеть там. У меня страшно болит голова на этом кошмарном солнцепеке.

Кейти не знала, что делать. Дети почти никогда не ходили в гостиную, которую тетя Иззи считала чем-то вроде священного места. Она держала все стулья в чехлах из страха перед пылью и никогда не открывала ставни из страха перед мухами. И чтобы дети в пыльных ботинках ходили туда «посидеть»! Что за фантазия! Но, с другой стороны, услужливая по характеру Кейти ни в чем не могла отказать своей гостье, о чем бы та ни попросила. К тому же было неприятно думать, что Имоджен может потом сказать другим: «Кейти Карр не разрешают сидеть в парадных комнатах, даже когда у нее гости!» С трепещущим сердцем она направилась в гостиную. Открыть ставни Кейти не осмелилась, и поэтому в комнате было очень темно. Она едва видела усевшуюся на диван Имоджен и Кловер, смущенно вертевшуюся на табурете перед пианино. Кейти все время прислушивалась, не идет ли тетя Иззи, да и вообще гостиная казалась ей ужасным местом — куда приятнее была беседка, где они чувствовали себя на свободе и в полной безопасности.

Но тут Имоджен, которая, кажется, впервые за время своего визита почувствовала себя удобно, начала говорить. Все ее речи были о ней самой. Какие истории рассказывала она о том, что случалось с ней в жизни! Даже все юные девы в Библии, вместе взятые, не могли бы похвастаться большим количеством невероятных приключений. И вскоре Кейти и Кловер подошли поближе; присев на корточках возле дивана, они слушали Имоджен с открытыми ртами. Кейти забыла прислушиваться, не идет ли тетя Иззи. Дверь гостиной приоткрылась, но она даже не заметила этого. Она даже не слышала, как хлопнула парадная дверь, когда папа пришел домой обедать.

Доктор Карр остановился в холле, чтобы просмотреть заголовки в принесенной почтальоном газете, когда вдруг до него донесся из гостиной высокий звонкий голос. Сначала он не вслушивался, но затем его внимание привлекли следующие слова:

— Ах, это было прелестно, девочки, совершенно восхитительно! Я полагаю, что выглядела неплохо, так как вся была в белом, с распущенными волосами и одной розой, приколотой вот здесь. Он склонился ко мне и сказал глубоким, низким голосом: «Миледи, я разбойник, но ваша красота покорила меня. Вы свободны!»

Доктор Карр приоткрыл дверь в гостиную чуть пошире. Ничего не было видно, кроме нескольких неясных фигур. Затем он услышал голос Кейти, в котором звучало нетерпение:

— Ах, ну продолжай. Что же было дальше?

— Кого это дети принимают в гостиной? — удивленно спросил он у тети Иззи, которую нашел в столовой.

— В гостиной! — гневно вскричала мисс Иззи. — Зачем они туда забрались? — Затем, подойдя к двери, она окликнула: — Дети, что вы делаете в гостиной? Сейчас же выходите оттуда. Я думала, что вы играете на улице.