Что хотят женщины - [22]

Вау! Отлично.

Я не только выглядела сексуальной. Я чувствовала себя такой.

Я могу это сделать!

Но шаг к зеркалу заставил меня испугаться. Я буквально видела сквозь ткань собственные соски! Я инстинктивно прикрылась руками.

Вообще-то, я не могу этого сделать. Я не могу просто выйти вот в таком виде.

Я снова оглядела вешалку, изучила все эти чудесные эротичные вещи. Я подумала об Эрике, о его руках, о том, как мои пальцы коснутся его волос. Снова посмотрела на себя в зеркало. Все эти годы одиночества, годы работающей матери и очень много работающей матери, похоже, лишили меня способности просто играть.

Послышался мягкий стук в дверь.

– Соланж? Как ты там?

Шампанское согревало мою кожу.

– Сейчас выйду.

Я сунула ноги в туфли на каблуках, сосчитала до пяти. Посмотри на себя в этом черном неглиже. Ты действительно собираешься это сделать, всерьез?

В последний момент я протянула руку к купальному халату и набросила его на себя.

Детский поступок.

Ну же! Просто выйди за дверь. Осторожно ступая в непривычных туфлях, я подошла к двери и открыла ее. В глаза мне ударили бившие в окно лучи садившегося солнца.

– Я здесь, Соланж.

Я пошла на звук его голоса, и каблуки глухо постукивали по деревянным доскам. Я заглянула за перегородку и увидела Эрика, склонившегося над явно очень дорогой фотокамерой, установленной на штатив. Эта камера была совсем не похожа на ту, которой Эрик делал предыдущие снимки. И задник тоже был другим, на этот раз темно-синим, а на невысоком подиуме были разбросаны яркие подушки.

– Привет, – сказал Эрик, поднимая голову.

Его лицо выглядело мягким, спокойным.

– Привет, – ответила я, с трудом изображая улыбку.

– Устраивайся поудобнее.

Придерживая халат, я перешагнула через подушки и раздвинула их в стороны, усевшись, как большая курица в гнездо. Уж это определенно не было сексуальным.

Я все еще оставалась в халате, когда Эрик начал снимать.

Потом он снова посмотрел на меня поверх камеры:

– О чем ты думаешь?

– Ни о чем, – ответила я, поглядывая на тени в углах и чувствуя себя ужасно неловко. Небо за окнами уже стало темно-синим, сумеречным. – Просто это всего лишь вторая моя фантазия…

– И что ты воображала в этом сценарии?

Я мысленно вернулась в тот день, когда записывала все в папку на кухонном столе. Что я там написала на тему «Смелость»? Конечно, я и не думала о том, чтобы заниматься сексом с неким красавцем-фотографом, я написала нечто вроде того, что мне хотелось бы «понаблюдать за собой, почувствовать себя желанной женщиной».

– Ну, о том, чтобы понаблюдать за собой, почувствовать себя желанной.

– И почему это для тебя так трудно?

– Не знаю… В моем деле внешность отвлекает не меньше, чем привлекает. Чем ты красивее, тем меньше, похоже, тебя воспринимают всерьез.

– Я-то уж точно воспринимаю тебя сейчас очень серьезно, – сказал Эрик, направляя на меня объектив.

Клик-клик…

– Могу я спросить? А почему ты занялся этим?

– А почему ты спрашиваешь? – ответил он вопросом, посмеиваясь.

– Непохоже, чтобы у тебя были проблемы с женщинами.

Куда меня несет? Журналистка готова уничтожить всю химию секса.

– Проблем нет, да. Женщины кругом. – Клик-клик… – Но с другой стороны, я встречаю не так уж много женщин, – добавил Эрик. – Как насчет такого… Вместо того чтобы объяснять тебе на словах, почему я за это взялся, позволь мне показать тебе.

От этого предложения у меня голова пошла кругом.

– Давай начнем с халата. Сбрось его, Соланж. А потом просто не обращай на меня внимания. И расслабься, откинься на подушки.

Может, потому, что Эрик теперь не просил, а приказывал, а может, потому, что свет понемногу угасал и в секции с подушками стало весьма уютно, я обнаружила, что уже стягиваю с себя махровый халат и отбрасываю его в сторону. Я легла на бок, оперлась на локоть в черном прозрачном платье, прижимая вторую ладонь к животу, продолжавшему бурлить.

Сначала я не понимала, куда смотреть, как держаться. А потом… потом начала расслабляться. Я закрыла глаза и откинулась спиной на подушки. После того как я несколько минут потягивалась и устраивалась поудобнее, Эрик плюхнулся рядом со мной, держа камеру. От него замечательно пахло, это был глубокий запах цитрусов и мускуса. Теплая рука Эрика задела меня, когда он наводил видоискатель, выбирая ракурс.

– Я хочу, чтобы ты увидела себя.

И я увидела… Ну, может, это был кто-то другой, похожий на меня, теперь купавшийся в ослепительном свете. Моя кожа словно стала светиться, бархатные тени подчеркивали изгибы моего тела. А потом я увидела темные соски, прижимавшиеся к тонкой ткани. Я закрыла видоискатель ладонью, мой пульс просто сходил с ума.

– Вау! – воскликнула я. – Ты ведь понимаешь, что из-за моей работы ты должен будешь уничтожить эти кадры.

Эрик улыбнулся:

– Я хотел, чтобы ты увидела то, что вижу я, когда на тебя смотрю. Давай-ка еще кое-что сделаем, – добавил он, садясь рядом со мной.

И тут я ощутила знакомую тяжесть, некую боль в животе пониже пупка. Я начинала возбуждаться. То, что я набралась храбрости и открылась перед кем-то другим, завело меня.

– Теперь становишься чуть более дерзкой? – (Я кивнула.) – Хочешь примерить что-нибудь еще? Или что-нибудь снять с себя?