Что это за игра? - [9]

Джеймс сказал себе, что один вечер в обществе Грейси его не убьет, и, опять же, это не ради них, а ради Шейна и Сесилии. После всего, что его старший брат сделал для их семьи, Джеймс готов был проплыть по морю, полному акул, если это потребуется для заслуженного счастья и благополучия Шейна. После смерти их отца все они могли оказаться на улице, но Шейн их спас. Мать была убита горем, кроме того, она должна была проводить все время с Мадди, попавшей после аварии в больницу, и они оказались практически брошенными. Шейн взял на себя всю тяжесть заботы о семье, работал до изнеможения, пока не достиг бешеного успеха. Большинство людей, глядя на него, видели только того человека, которым он стал сегодня, и понятия не имели о том, какими тяжелыми были предыдущие годы и как тяжело Шейн трудился, чтобы удержать семью на плаву. Джеймс восхищался силой и решимостью брата. Шейн был для него примером, глядя на который он изменил собственную жизнь. Джеймс, конечно, никогда не разбогатеет так, как Шейн и Эван, но он стал уважаемым человеком в своей профессии. Коллеги им восхищались, его приглашали в качестве консультанта правоохранительные органы разных штатов, он получил должность в одном из самых престижных университетов страны. В академическом мире он достиг вершины в своей области. И этим он был обязан старшему брату. Это Шейн платил за его учебу в колледже, еду на их столе, это он удержал семью вместе и обеспечил ее процветание. И если Шейн хочет, чтобы он был здесь, Джеймс не даст какой-то белокурой мегере ему помешать.

В следующее мгновение упомянутая мегера появилась на лестнице и стала спускаться. У Джеймса захватило дух. Мадди присвистнула – издала длинный низкий звук, похожий на волчий вой.

– Черт подери, Грейси, ты прямо женщина-вамп!

Джеймс поневоле с этим согласился. Он только и мог, что таращиться на нее в ошеломленном молчании. Черное мини-платье облепило тело Грейси, обрисовывая каждый его изгиб, на талии и бедрах оно сидело так плотно, как будто было нарисовано на коже, а подол заканчивался так высоко, что Джеймса бросило в пожар. Глубокий вырез открывал взгляду немалую часть ее груди – права была Сесилия, когда сказала, что это платье может вызвать сердечный приступ. Сердце Джеймса забилось так сильно, что ему стало не хватать воздуха. В этом платье, в высоких черных сапогах, с ярко-красной помадой на губах и буйными белокурыми кудрями Грейси и впрямь выглядела весьма впечатляюще.

– Ну, я же говорила, что платье тебе подойдет, – удовлетворенно заметила Сесилия.

Грейси провела рукой вниз по животу и переступила с ноги на ногу.

– Хоть это и спандекс, налезло впритык.

Джеймс потерял нить разговора. Он не мог оторвать взгляд от стоявшей перед ним женщины, и все его мысли были только о ней. Она выглядела восхитительно и настолько сексапильно – неправдоподобно сексапильно, – что ему, пожалуй, придется отгонять от нее мужчин палкой. Джеймс нахмурился. Его не должны посещать такие мысли. Грейси не его женщина и никогда ею не будет.

– На что ты смотришь?

Требовательный голос Грейси прервал его неподобающие мысли. Он глупо переспросил:

– Что?

Она расправила плечи и поставила руки на бедра.

– У тебя неодобрительный взгляд, как это часто бывает. Если тебе не нравится это платье, вини не меня, а свою невестку.

Джеймс застыл. Все повернулись к нему и воззрились на него с интересом. В отличие от Грейси Джеймс терпеть не мог оказываться в центре внимания, вот почему ему нужна была милая тихая девушка, которая ненавидит сцены так же сильно, как он. Он покачал головой.

– У тебя паранойя.

– Ну вообще-то, ты на нее пялился с сердитым видом, – заметила Мадди, пожав плечами.

Джеймс посмотрел на сестру и прищурился. Маленькая предательница.

– Я просто думал о своем, мои мысли не имели никакого отношения к Грейси. Она случайно оказалась в моем поле зрения.

Шейн хмыкнул. Сесилия ткнула его локтем в бок.

– Ха! Видишь, она тоже это заметила. Мне не почудилось.

При каждом слове Грейси нацеливала на него указательный палец. Джеймс стиснул зубы. Он подумал о своем намерении быть на протяжении этого уикенда любезным. Джеймс гордился своей самодисциплиной и умением следовать собственным решениям. Это были краеугольные камни его жизни. К тому же эксперимент можно считать достоверным только в том случае, если он проведен корректно. Да, Грейси представляла для него вызов, но небольшие трудности только закаляют характер. Он не должен допустить, чтобы она взяла над ним верх.

Он одарил ее самой любезной из своих улыбок, той, которую он приберегал для выпускных вечеров, когда ему предстояло иметь дело с какими-нибудь важными спонсорами университета.

– Грейси, ты выглядишь довольно мило.

– Какая разница! Я не нуждаюсь в твоем одобрении!

Грейси резко повернулась, и через секунду дверь ванной громко хлопнула за ее спиной.

Митч покачал головой.

– Господи, какой же ты идиот!

– Что-о? Я сделал ей комплимент.

Джеймс отпил вино из стакана. Не просто отпил, а сделал изрядный глоток, если быть точным. Из них двоих безрассудная она, а не он.

Сесилия вскинула брови.

– Ты ей сказал, что она выглядит мило.