Что, если мы утонем - [40]

– Киана отсутствует по уважительной причине. Она неважно себя чувствует.

– Я знаю, – у меня от одного его голоса ноги стали ватными. – Тедди мне сейчас звонила.

– Да? – я остолбенела. Круто, супер… В этот момент я хотела бы просто раствориться в воздухе. – Ну, тогда не важно.

Я круто развернулась и, прежде чем успела сделать шаг в сторону своего места, услышала позади себя бормотание:

– Так же не важно, как в прошлую среду?

Черт. Я залилась румянцем. Слава богу, он этого не увидел, и я пошла на место, взяв себя в руки, насколько это было возможно. Он был прав, абсолютно прав во всем, что говорил и что делал. Я вела себя по-детски, но по-другому не умела. Я хотела его ненавидеть, но рядом с ним у меня каждый раз подгибались ноги.

Пока я садилась, Сэм отложил список и уселся за стол перед аудиторией. Он покачал головой из стороны в сторону. Кто знает, сколько он сегодня уже на ногах.

Я знала, что студентов-третьекурсников начинают привлекать к работе в университетской клинике. Откуда у него были силы, чтобы еще и преподавать, оставалось для меня загадкой. Ведь сама я уже после первой недели учебы и довольно расслабленных выходных чувствовала себя выпотрошенной и перегруженной.

– Рад вас видеть, – начал Сэм, когда все затихли. – Надеюсь, первая неделя прошла хорошо и вы рады наконец заняться практическими вещами.

Он сунул руку в карман халата и извлек оттуда стетоскоп, рефлекторный молоток и фонарик для проверки зрачкового рефлекса. Я полезла было в сумку за стетоскопом, но остановилась, когда Сэм попросил нас разделиться на группы по двое, чтобы проводить осмотр на партнере.

Только не это. Надеюсь, это просто неудачная шутка. Но пока я пересчитывала своих сокурсников, которые уже подыскивали себе пару, поняла, что не шутка. Обычно нас четное число. Кроме Кианы, сегодня все были на месте.

Мне не хотелось смотреть в его сторону. Может, присоединиться к какой-нибудь паре? Но они все были настолько увлечены беседой друг с другом, что я не решилась подойти к кому-либо без приглашения. Дальше тянуть я не могла. Когда я посмотрела на него, сердце подпрыгнуло. Чтобы вслед за этим упасть в бездну.

Он смотрел на меня. Не требовательно, не веселясь. Это был ясный, открытый взгляд.

Он должен прекратить это. Нельзя так смотреть на меня.

Сэм спроецировал на стену несколько картинок и объяснил с их помощью, каким образом должен происходить наш взаимный осмотр. Мои одногруппники приступили к работе, а я сидела как неприкаянная. Пока он не подошел.

Ну что ж. Я расправила плечи. Идиоткой я выглядеть не собиралась – как раз наоборот. У меня сейчас впервые была возможность продемонстрировать, что к делу я отношусь серьезно, а личное отделяю от профессионального.

Но в следующее мгновение уверенности поубавилось. Я поднялась. И вдруг перестала понимать, что и как говорить.

– Сейчас я твой пациент. – Он уселся передо мной на стол. – Делай, что считаешь нужным.

Что я считала нужным? Я сглотнула. Исчезнуть – больше ничего. Вместо этого я взяла свой стетоскоп. Я намеревалась выслушать сердечные тоны. Это было не так уж трудно. На пятничной лекции мы подробно проработали ход осмотра. Дрожащими руками я надела стетоскоп и вставила в уши оливы.

– Наоборот, – сказал он, и я застыла, не донеся руку.

– Что?

– Стетоскоп. Так ты ничего не услышишь. Его надо вставить не той стороной, которая на первый взгляд кажется правильной.

Сердце колотилось. Он прав. Блин, что это сейчас было?

– Да, действительно. Спасибо. – Чувствуя скованность, я перевернула стетоскоп и попробовала еще раз. Я стояла с головкой стетоскопа в руках и не знала, что делать. Все, что мы выучили в пятницу, улетучилось. Точки наилучшего выслушивания сердечных тонов и клапанов. Как будто меня и не было на том занятии.

Сэм сидел молча, не глядя на меня, руки на бедрах. Или он решил дать мне время собраться, или намеренно подталкивал меня к действию. Неуверенность словно парализовала меня. Мой взгляд застыл на нагрудном кармане его халата, где изящными буквами было вышито Сэмюэл М. Эверет – студент медицинского факультета. Когда он заговорил, я слегка вздрогнула.

– Прежде всего, я бы попросил моего пациента раздеться до пояса, – произнес он.

– Окей. – Я сглотнула и заставила себя посмотреть на него. – Не мог бы ты?..

– С огромным удовольствием, – сказал он и медленно, провоцируя, высвободил руки из рукавов халата. Короткие рукава униформы позволяли разглядеть его рельефные плечи. Он весь был жилистый, тренированный. Тут же всплыли воспоминания о выходных две недели назад. Сэм на кайте. Его стройная, атлетическая фигура. Как ловко, невзирая на сильный ветер, он управлялся с парусом.

Я подняла на него глаза, и совершенно зря. Его взгляд был устремлен прямо на меня. Сегодня он был светло-серым, матовым. Только сейчас, когда мы едва ли находились друг от друга на расстоянии вытянутой руки, я увидела, какой он уставший.

Во рту у меня пересохло. Я стояла настолько близко, что чувствовала его запах и, как мне казалось, – тепло его тела. Мне вдруг представилось невозможным приложить сейчас дурацкий стетоскоп к груди Сэма. Когда я все-таки сделала это, выбрав место рядом с V-образным вырезом его униформы, то не услышала ничего, кроме шуршания ткани. Боковым зрением я увидела, что парни в аудитории уже поснимали свои футболки. Какое счастье, что Сэм не последовал их примеру. Это был бы конец.