Что делать? - [70]

Шрифт
Интервал

Оно, конечно, уж и то было бы порядочно, если бы я стала каждый месяц раздавать вам прибыль, как теперь. Но добрые люди говорят, что можно сделать еще гораздо лучше, так что и прибыли будет больше, и употребление из нее можно делать выгоднее. Говорят, будто можно очень хорошо устроить. Вот мы посмотрим. Я вам буду понемногу рассказывать, что еще можно сделать, по словам умных людей, да вы и сами будете присматриваться, так будете замечать, - и, как вам {что вам} что покажется можно сделать хорошее, мы и будем пробовать это делать - понемножку, как будет можно. Но только то надобно сказать, что я без вас ничего нового не стану заводить, - только то и будет новое, чего вы сами захотите. Умные люди говорят, что только то и выходит хорошо, что люди сами захотят сделать.

А теперь вот мое последнее хозяйское распоряжение без вашего совета. Вы видите, надобно вести счеты {Далее начато: а. и повер б. чтобы} и смотреть за тем, чтобы не было лишних расходов. В прошлый месяц я одна {я сама} это делала, а теперь одна делать не хочу. Выберите двух из себя, чтобы они этим занимались вместе со мною и по вашему желанию. Я без них {Было начато: Я не против} ничего не буду делать. Ведь ваши деньги, а не мои, стало быть, вам и смотреть за ними надобно. {Ведь ~ надобно вписано.} Теперь это дело еще новое, неизвестно, кто из вас к нему больше способны, так для пробы надобно сначала выбрать на короткое время, - а через неделю посмотрите, других ли {других ли хозяек} выбрать, или оставить прежних в этой должности.

Долгие разговоры были возбуждены этими странными словами. Но доверие было уже приобретено Верою Павловною, {Далее было: и девушки не сочли ее помешанною, - а только} да и говорила она просто, не говорила далеко вперед, не рисуя никаких особенно заманчивых перспектив, которые возбуждают после восторга недоверие. Потому девушки не сочли ее помешанною, - а только это и было нужно, чтобы не сочли помешанною. Дело пошло понемногу.

Конечно, понемногу, - вот короткая история мастерской за целые два года, в которые эта мастерская главную сторону истории самой Веры Павловны. {Поверх этой фразы и рядом с ней несколько раз повторено: 1863}

Девушки, {Далее начато: были вы} из которых составился корень мастерской, были выбраны осмотрительно, были хорошие швеи, были прямо заинтересованы в успехе работы, потому, натуральным образом, работа шла очень успешно. Мастерская не теряла {Было начато: зарекомендов} никого из тех, которые раз пробовали сделать ей заказ. {Вместо: никого ~ Заказ было начато: ни одной заказ} Пробудилась небольшая зависть со стороны некоторых {соседних} модных магазинов и швейных. Между прочим, для избежания всяких придирок очень скоро понадобилось Вере Павловне получить {взять} право иметь на мастерской вывеску. Скоро заказов стало получаться больше, чем сколько могли исполнять девушки, с самого начала вошедшие в мастерскую, и состав ее увеличивался. Через полгода {Было: а. Через б. Когда} в ней было до двадцати девушек, потом и больше. {потом, стали основываться}

Одно из первых последствий того, {а. отдачи б. представления того избирательного} что окончательный {решительный} голос по всему управлению дан был самим швеям, состояло {В рукописи ошибочно: состоял} в решении, которого и надобно было ожидать: в первый же месяц управления через своих выборных девушки определили, что не годится самой Вере Павловне работать без вознаграждения. Когда они объявили ей об этом, она сказала, что и действительно так следует. Хотели дать ей {Далее было: четвертую, даже} третью часть прибыли, - она несколько времени и откладывала ее в сторону, пока растолковала девушкам, что это противно главной мысли их порядка. {Вместо: их порядка, - было: дел} Они {Когда они} довольно долго не могли понять этого, но потом согласились, что действительно {Далее было: это не го} Вера Павловна отказывается от особенной доли из прибыли не из самолюбия, {Вместо: не из самолюбия, - было: а. не по притворств б. не по Какому-нибудь [утрированному >] [щеп] слишком} а потому, что так нужно по сущности дела. К этому времени мастерская имела уже такой размер, что {Далее было: кроме} одна Вера Павловна не успевала быть закройщицею и надобно было иметь двух закройщиц. Ей положили такое же жалованье, как им.

Как делить прибыль? Вере Павловне хотелось довести до того, чтобы прибыль делилась совершенно поровну между всеми. До этого дошли только в конце второго года, а прежде того перешли через несколько {Далее начато: промеж} ступеней от раздела {дележа} прибыли пропорционально заработанной плате. {Вместо: пропорционально ~ плате - было начато: сообразно количеству} Сначала увидели, что если какая-нибудь девушка пропускала без работы несколько дней по болезни или другим уважительным причинам, то нехорошо за это уменьшать ее долю {Вместо: за это ~ долю - было начато: лишать ее за это и час} из прибыли. Потом согласились, что закройщицы и другие девушки, получающие особую плату по развозу заказов и другим должностям, уже достаточно вознаграждаются своим особенным жалованьем и что несправедливо брать им больше {также больше} других также и из прибыли. {Далее начато: Это} Простые швеи, не занимавшие должностей, были так деликатны, что не требовали этой перемены, когда заметили несправедливость прежнего порядка, - сами должностные лица почувствовали неловкость пользоваться лишним и отказались от него, когда {Далее начато: вся мастер} вместе со всей мастерской достаточно поняли дух нового порядка. - Труднее всего было развить то понятие, что простые швеи {Начато: что между простыми} должны получать одинаковую долю из прибыли, хотя одни успевают заработывать больше жалованья, чем другие, что швеи, работающие успешнее других, уже достаточно вознаграждаются за успешность своей работы {Далее начато: а. большим б. тем же} платою за работу. Это и было последнее изменение {Далее начато: сделан} распределения прибыли, сделанное уже только в конце второго года, когда мастерская поняла, что прибыль - не вознаграждение за искусство той или другой личности, а результат общего характера мастерской, результат ее устройства, ее цели, а цель эта - всевозможная одинаковость пользы от работы для всех участвующих в работе, каковы бы ни были личные особенности, что {что только} от этого характера мастерской зависит все участие работающих в прибыли. {Далее начато: Несколько раньше} А характер мастерской, ее дух составляется единодушием всех, и для этого единодушия одинаково важна всякая участница: {швея, После: участница - было: деятельная хлопотливость бойкой участницы [ничего тут не сдела] не достигла бы этого результата без незаметного} и молчаливое согласие самой застенчивой { Далее начато: а. самой безот б. самой беззащ} или наименее даровитой участницы не менее важно для сохранения единодушной гармонии, для развития {для успеха} и сохранения порядка, полезного для всех, для всего успеха дела, чем деятельная хлопотливость самой бойкой или самой даровитой.


Еще от автора Николай Гаврилович Чернышевский
Том 2. Пролог. Мастерица варить кашу

Во второй том вошли роман «Пролог», написанный Н. Г. Чернышевским в сибирской ссылке в 1864 году и пьеса-аллегория «Мастерица варить кашу», написанная в период пребывания в Александровском заводе.http://ruslit.traumlibrary.net.


Статьи о русской литературе

Русская литературная критика рождалась вместе с русской литературой пушкинской и послепушкинской эпохи. Блестящими критиками были уже Карамзин и Жуковский, но лишь с явлением Белинского наша критика становится тем, чем она и являлась весь свой «золотой век» – не просто «умным» мнением и суждением о литературе, не просто индивидуальной или коллективной «теорией», но самим воздухом литературной жизни. Эта книга окажет несомненную помощь учащимся и педагогам в изучении школьного курса русской литературы XIX – начала XX века.


Терпеливая Россия. Записки о достоинствах и пороках русской нации

«Исторические обстоятельства развили в нас добродетели чисто пассивные, как, например, долготерпение, переносливость к лишениям и всяким невзгодам. В сентиментальном отношении эти качества очень хороши, и нет сомнения, что они очень удобны для людей, пользующихся ими к своей выгоде; но для деятельности пассивные добродетели никуда не годятся», – писал Н.Г. Чернышевский. Один из самых ярких публицистов в истории России, автор знаменитого романа «Что делать?» Чернышевский много размышлял о «привычках и обстоятельствах» российской жизни, об основных чертах русской нации.


Том 1. Что делать?

В первый том Собрания сочинений русского революционера и мыслителя, писателя, экономиста, философа Н.Г. Чернышевского (1828–1889) вошел роман «Что делать?», написанный им во время заключения в Алексеевском равелине Петропавловской крепости.http://ruslit.traumlibrary.net.


Полное собрание сочинений в 15 томах. Том 2. Статьи и рецензии 1853-1855 - 1949

Н. Г. ЧернышевскийПолное собрание сочинений в пятнадцати томах.


Детство и отрочество. Военные рассказы графа Л. Н. Толстого

«Нельзя сказать, чтобы попытки сделать это были очень удачны. Причина неудовлетворительности их отчасти заключается в том, что талант графа Толстого быстро развивается, и почти каждое новое произведение обнаруживает в нем новые черты. Конечно, все, что сказал бы кто-нибудь о Гоголе после «Миргорода», оказалось бы недостаточным после «Ревизора», и суждения, высказавшиеся о г. Тургеневе, как авторе «Андрея Колосова» и «Хоря и Калиныча», надобно было во многом изменять и дополнять, когда явились его «Записки охотника», как и эти суждения оказались недостаточными, когда он написал новые повести, отличающиеся новыми достоинствами…».


Рекомендуем почитать
Зефироты (Фантастическая литература. Исследования и материалы. Том V)

Книга впервые за долгие годы знакомит широкий круг читателей с изящной и нашумевшей в свое время научно-фантастической мистификацией В. Ф. Одоевского «Зефироты» (1861), а также дополнительными материалами. В сопроводительной статье прослеживается история и отголоски мистификации Одоевского, которая рассматривается в связи с литературным и событийным контекстом эпохи.


Живая вода

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Геннисарет

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Море богов

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Всходы новые

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Том 2. Улица святого Николая

Второй том собрания сочинений классика Серебряного века Бориса Зайцева (1881–1972) представляет произведения рубежного периода – те, что были созданы в канун социальных потрясений в России 1917 г., и те, что составили его первые книги в изгнании после 1922 г. Время «тихих зорь» и надмирного счастья людей, взорванное войнами и кровавыми переворотами, – вот главная тема размышлений писателя в таких шедеврах, как повесть «Голубая звезда», рассказы-поэмы «Улица св. Николая», «Уединение», «Белый свет», трагичные новеллы «Странное путешествие», «Авдотья-смерть», «Николай Калифорнийский». В приложениях публикуются мемуарные очерки писателя и статья «поэта критики» Ю.