Что делать? - [54]
- Что ж, это хорошо. В гувернантках тяжело. И порядочно устроилось ее семейное положение? {Вместо: устроилось ~ положение? - было: а. устроилась она? б. устроилась беднень в. устроились ее дела? г. устроилось ее положение семейное?}
- Порядочно.
- И действительно хорошая девушка?
- Хорошая.
- Ну и прекрасно. Я теперь, брат, с зрительным нервом покончил и уже довольно много работ сделал над следующей парою. А ты на чем остановился?
- Да мне еще надобно будет кончить работу над... ну, и так далее, пошли физиологические термины.
"Теперь {Теперь у нас} 25 апреля. Он сказал, что его дела устроятся в начале июля, - ну, положим, 10-го, - ведь это уж не начало, 10-е число можно взять, - или для верности возьму 15-е, - нет, лучше 10-е, - сколько же остается дней? Нынешнего числа уж нечего считать, - в апреле остается 5 дней, май - 31 да 5 - 36, июнь - 30 да 36 - 66, июль 10, - всего только 76 дней. Я сделаю, как пансионерки и школьники делают, - право, так сделаю: разграфлю бумагу, напишу все дни и буду каждый день вычеркивать, - в самом деле, так сделаю, - а, только 76 дней, - и тогда свободна! Выйду из этого подвала! Ах, как я счастлива! Миленький мой, как я счастлива!"
Это воскресенье. В понедельник урок, перенесенный со вторника.
- Друг мой, миленький мой, как я рада, что опять с тобою хоть на минуточку! Знаешь, сколько мне осталось сидеть в этом подвале? Твои дела когда кончатся? К 10-му июля кончатся?
- Кончатся, Верочка.
- Так теперь мне осталось сидеть в подвале только 75 дней да нынешний вечер, - я один день уж вычеркнула, - я табличку, как школьники, и вычеркиваю дни.
- Миленькая моя, Верочка, миленькая моя! {Далее начато: Будет,} Да, уже недолго тебе тосковать тут, - два с половиною месяца пройдут скоро. Будешь свободна. {Далее начато: Ты}
- Ах, как весело будет! Только, мой миленький, ты теперь со мною не говори много и не гляди на меня, и на фортепьяно не каждый раз будем играть. И не каждый раз буду выходить при тебе из комнаты. Нет, не утерплю, выйду всегда, - только на одну минутку, - и так холодно буду смотреть на тебя, неласково, - и теперь сейчас уйду в свою комнату. До свиданья, мой милый. Когда?
- В четверг. {Далее было: А знаешь что?}
- Три дня! Как долго. А тогда уж только 72 дня останется.
- Считай меньше: около 7-го числа можно будет тебе вырваться отсюда.
- 7-го? Так уж теперь только 72 дня? Ах, как ты обрадовал! До свиданья, мой миленький! Четверг.
- Мой миленький, только 69 дней мне здесь сидеть.
- Да, время идет скоро.
- Скоро? Нет, мой милый. Ах, какие долгие стали дни! В другое время, кажется, целый месяц успел бы пройти, пока шли эти три дня. До свиданья, мой миленький. Нам ведь не надобно долго говорить друг с другом, - ведь мы хитрые, да? - До свиданья! Ах, еще 69 дней осталось мне сидеть в подвале!
("Гм! гм! Да, - мне, разумеется, незаметно, - за работою {Было начато: работа очень сок} время летит. Да ведь и не я в подвале-то. Гм! гм! Да!")
Суббота.
- Ах, мой миленький, еще 67 дней осталось! Ах; какая тоска здесь! Эти два дня были дольше тех трех дней! Ах, какая тоска! Гадость какая, если бы ты знал, мой миленький! До свиданья, мой милый, голубчик мой, до вторника, ах, а эти три дня будут дольше всех пяти дней! До свиданья, милый мой!
("Гм! Да! гм! Глаза нехороши. {Далее начато: Это} Она плакать не любит. Это нехорошо. Гм! Да!") {Далее было: Нет, такие глаза тебе не годятся!}
Вторник.
- Ах, мой миленький, еще 64 дня осталось!
- Верочка, мой дружочек, {Далее было: ты уже слишком тоскуешь по воле} у меня к тебе есть просьба, - нам надобно поговорить хорошенько. Ты очень тоскуешь {Далее начато: это вр} по воле. Ну, дай себе немножко воли, ведь нам надобно поговорить.
- Надобно, мой миленький, надобно! {Далее начато: а. Мы с тобою ведь все б. А здесь нельзя}
- Так вот что, я тебя прошу: завтра, когда тебе будет удобнее - в какое время, все равно, только скажи, - будь опять на той скамье на Конногвардейском бульваре. Будешь?
- Буду, мой миленький, непременно. В 11 {В 12} часов? Так?
- Хорошо, благодарю тебя, Верочка.
- До свиданья, мой миленький, - ах, как я рада, что ты это вздумал, как это я, глупенькая, сама не вздумала? До свиданья. Поговорим, все-таки вздохну вольным воздухом. До свиданья, миленький, в 11 часов непременно. {Было: в 12 часов непременно! Да! Текст: До свиданья со непременно! вписан.}
Пятница.
- Верочка, ты куда это собираешься?
- Я, маменька? (и покраснела) - к Невскому, маменька (и покраснела еще больше.
- Так и я с тобою пойду, Верочка. Мне в Гостиный двор нужно. Да что это, Верочка, говоришь, идешь на Невский, а такое платье надела, - надо бы получше, коли на Невский.
- Мне, маменька, это платье нравится. Подождите одну секунду, {Далее было: Отправляются. Идут. Дошли до Гостиного двора, идут} маменька, я в своей комнате только возьму {Вместо: только возьму - было: а. забыла одну б. возьму} одну вещь.
Отправляются. Идут. Дошли до Гостиного двора, идут по той линии, которая вдоль Садовой, - уж недалеко до угла Невского, - вот и лавка Рузанова.
- Маменька, я вам два слова скажу.
Во второй том вошли роман «Пролог», написанный Н. Г. Чернышевским в сибирской ссылке в 1864 году и пьеса-аллегория «Мастерица варить кашу», написанная в период пребывания в Александровском заводе.http://ruslit.traumlibrary.net.
Русская литературная критика рождалась вместе с русской литературой пушкинской и послепушкинской эпохи. Блестящими критиками были уже Карамзин и Жуковский, но лишь с явлением Белинского наша критика становится тем, чем она и являлась весь свой «золотой век» – не просто «умным» мнением и суждением о литературе, не просто индивидуальной или коллективной «теорией», но самим воздухом литературной жизни. Эта книга окажет несомненную помощь учащимся и педагогам в изучении школьного курса русской литературы XIX – начала XX века.
«Исторические обстоятельства развили в нас добродетели чисто пассивные, как, например, долготерпение, переносливость к лишениям и всяким невзгодам. В сентиментальном отношении эти качества очень хороши, и нет сомнения, что они очень удобны для людей, пользующихся ими к своей выгоде; но для деятельности пассивные добродетели никуда не годятся», – писал Н.Г. Чернышевский. Один из самых ярких публицистов в истории России, автор знаменитого романа «Что делать?» Чернышевский много размышлял о «привычках и обстоятельствах» российской жизни, об основных чертах русской нации.
В первый том Собрания сочинений русского революционера и мыслителя, писателя, экономиста, философа Н.Г. Чернышевского (1828–1889) вошел роман «Что делать?», написанный им во время заключения в Алексеевском равелине Петропавловской крепости.http://ruslit.traumlibrary.net.
Н. Г. ЧернышевскийПолное собрание сочинений в пятнадцати томах.
«Нельзя сказать, чтобы попытки сделать это были очень удачны. Причина неудовлетворительности их отчасти заключается в том, что талант графа Толстого быстро развивается, и почти каждое новое произведение обнаруживает в нем новые черты. Конечно, все, что сказал бы кто-нибудь о Гоголе после «Миргорода», оказалось бы недостаточным после «Ревизора», и суждения, высказавшиеся о г. Тургеневе, как авторе «Андрея Колосова» и «Хоря и Калиныча», надобно было во многом изменять и дополнять, когда явились его «Записки охотника», как и эти суждения оказались недостаточными, когда он написал новые повести, отличающиеся новыми достоинствами…».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Второй том собрания сочинений классика Серебряного века Бориса Зайцева (1881–1972) представляет произведения рубежного периода – те, что были созданы в канун социальных потрясений в России 1917 г., и те, что составили его первые книги в изгнании после 1922 г. Время «тихих зорь» и надмирного счастья людей, взорванное войнами и кровавыми переворотами, – вот главная тема размышлений писателя в таких шедеврах, как повесть «Голубая звезда», рассказы-поэмы «Улица св. Николая», «Уединение», «Белый свет», трагичные новеллы «Странное путешествие», «Авдотья-смерть», «Николай Калифорнийский». В приложениях публикуются мемуарные очерки писателя и статья «поэта критики» Ю.