Что делать? - [152]
Вот какое чудо я увидела, милая Полина, и вот как просто оно объясняется, - и я теперь так привыкла к нему, что мне кажется уж {Далее было: чудом, как могла я тогда удив} странным, как могла я тогда удивляться, как могла не ожидать, что все это найду таким, что все это должно быть и не может быть иначе. Пожалуйста, напиши, {Далее было: нравится ли тебе} имеешь ли ты какую-нибудь возможность заняться тем, к чему я теперь готовлюсь, - устройством какой- мастерской по этому порядку? Это так приятно, мой друг, что {что ты не} я советую тебе всячески отыскивать возможность для этого. И если ты найдешь ее, - о, тогда не только я, но и Вера Павловна уж не оставит тебя без самых полных описаний всего этого порядка во всех подробностях и без рассказов о том, какими осторожными, постепенными, верными мерами дошла Вера Павловна до {Далее было: такого отличного превращения своей мастерской} заведения такого порядка. Твоя К. Полозова. {Здесь: Хвойницына}
P. S. Я все забываю сказать тебе о другой мастерской, потому что {Далее было: и об одной уж рассказала} заговорилась о той, которую увидела первую. Вторая мастерская, которою управляет теперь не Вера Павловна, а один из ее знакомых, основана гораздо раньше первой, и поэтому все успело устроиться еще лучше, чем в той, которую я описываю тебе. {Далее было: две девушки очень звали} Это натурально, потому что с каждым лишним годом приобретаются новые средства, и самый порядок жизни гармонируется все больше и больше. В подробностях устройства много разницы, потому что все приспособляется к обстоятельствам. Например, в этой старшей мастерской, кроме тех швей, которые живут в ней, есть десять участниц, замужних женщин, которые живут отдельно. В новой мастерской таких участниц еще только четыре. В новой мастерской еще нет ни одной семейной квартиры, в старой мастерской живут уж три замужних женщины с мужьями и детьми. Два из этих семейств занимают по две комнаты, одно - даже три, потому что муж швеи, артельщик, получает порядочное жалование. Разумеется, тут особые счеты, {Далее было: того, сколько [считать] следует считать} которые, однако, очень просты. Старая мастерская несколько больше новой, - в ней около 40 участниц, а в новой только 30; помещение старой мастерской почти вдвое больше, и вообще в ней все уж развилось много шире, чем в новой, как я тебе и говорила.
Так прожили Вера Павловна и Кирсанов {Вместо: Так прожили ~ Кирсанов было: Так прошли} года три и более. Однажды поутру к Вере Павловне вошла служанка {девушка} - это давно была уж не Маша: {Далее было: у Маши, говорят, уж двое детей} она уж три года замужем, и после нее была Аннушка, после Аннушки была Параша, после Параши была Надя, {Далее начато: после Н} и все {Далее было: пошли по ее следам} поочередно пошли под венец, и для всех венцов женихи оказались выбранными хорошо, и теперь в ожидании того же живет у Веры Павловны Лиза, - вошла Лиза и сказала, что приехала к Вере Павловне незнакомая гостья. {Далее было: девушка} Год раньше, полгода позже, гостья не застала бы Веру Павловну дома в это время: был второй час; но теперь Вера Павловна {Далее было: мало} вот уж около года мало отлучалась из дому днем, {Далее начато: только} да и вечера у нее свободны лишь не очень давно: она кормила грудью {Далее было: сынишку. [Сынишке было] [Мите] [Саше] [Андр] [Николаю] Володе} Володю, будущего Владимира Александровича, теперь будущему Владимиру Александровичу было уж около года, {Далее было: и по в} кормление грудью кончилось, и {Далее было: вечерами} уж несколько месяцев будущий Владимир Александрович соглашался предоставить матери довольно свободно распоряжаться своим временем, {Вместо: соглашался ~ временем - было: а. не требовал б. допускал в. отпускал мать по вечерам} но мать все-таки гораздо на меньшее время и редко бывала не дома, чем прежде и после. Итак, благодаря неизвестному для гостьи влиянию Владимира Александровича, гостья застала Веру Павловну дома. Вышедши в зал, Вера Павловна увидела блондинку среднего роста, с красивым, очень красивым, но еще более {с красивым ~ более вписано.} добрым и честным лицом. {Далее было: одетую просто [но видно], но все-таки} Наряд гостьи был прост, но все-таки показывал, что она девушка очень небедная: платье самого простого покроя было из довольно дорогой материи; шляпа, часы, чрезвычайно маленькие; довольно крупные брильянты.
- Я приехала к вам не с визитом, а знакомиться, если вы захотите продолжать со мною знакомство, - сказала гостья, назвав свою фамилию и объяснив, кто она. {назвав ~ кто она вписано.} - От одного из моих друзей я услышала очень подробный рассказ о вашей мастерской, {о ваших двух мастерских} - она очень заинтересовала меня. Мне бы хотелось самой заняться подобным делом, - я приехала посмотреть, - и, если вы захотите меня учить, поучиться, как вести такое дело.
Вера Павловна очень была рада. Они {Далее было: а. долго говорили б. говорили довольно долго} - она и гостья - говорили довольно долго, понравились друг другу, - дождавшись того, что будущий Владимир Александрович захотел покушать, потом уснул {улож} - Вера Павловна предложила гостье посмотреть на мастерскую. {К последующему тексту помета: Письма.}
Во второй том вошли роман «Пролог», написанный Н. Г. Чернышевским в сибирской ссылке в 1864 году и пьеса-аллегория «Мастерица варить кашу», написанная в период пребывания в Александровском заводе.http://ruslit.traumlibrary.net.
Русская литературная критика рождалась вместе с русской литературой пушкинской и послепушкинской эпохи. Блестящими критиками были уже Карамзин и Жуковский, но лишь с явлением Белинского наша критика становится тем, чем она и являлась весь свой «золотой век» – не просто «умным» мнением и суждением о литературе, не просто индивидуальной или коллективной «теорией», но самим воздухом литературной жизни. Эта книга окажет несомненную помощь учащимся и педагогам в изучении школьного курса русской литературы XIX – начала XX века.
«Исторические обстоятельства развили в нас добродетели чисто пассивные, как, например, долготерпение, переносливость к лишениям и всяким невзгодам. В сентиментальном отношении эти качества очень хороши, и нет сомнения, что они очень удобны для людей, пользующихся ими к своей выгоде; но для деятельности пассивные добродетели никуда не годятся», – писал Н.Г. Чернышевский. Один из самых ярких публицистов в истории России, автор знаменитого романа «Что делать?» Чернышевский много размышлял о «привычках и обстоятельствах» российской жизни, об основных чертах русской нации.
В первый том Собрания сочинений русского революционера и мыслителя, писателя, экономиста, философа Н.Г. Чернышевского (1828–1889) вошел роман «Что делать?», написанный им во время заключения в Алексеевском равелине Петропавловской крепости.http://ruslit.traumlibrary.net.
Н. Г. ЧернышевскийПолное собрание сочинений в пятнадцати томах.
«Нельзя сказать, чтобы попытки сделать это были очень удачны. Причина неудовлетворительности их отчасти заключается в том, что талант графа Толстого быстро развивается, и почти каждое новое произведение обнаруживает в нем новые черты. Конечно, все, что сказал бы кто-нибудь о Гоголе после «Миргорода», оказалось бы недостаточным после «Ревизора», и суждения, высказавшиеся о г. Тургеневе, как авторе «Андрея Колосова» и «Хоря и Калиныча», надобно было во многом изменять и дополнять, когда явились его «Записки охотника», как и эти суждения оказались недостаточными, когда он написал новые повести, отличающиеся новыми достоинствами…».
В рассказе нашли отклик обстоятельства жизни самого автора в начале Гражданской войны. Образ Молодого автобиографичен. Рассказ завершает своеобразную «криминальную трилогию», куда входят также «Повесть о трех неудачах» и «Рассказы о свободном времени». Впервые — Воля России. 1927. № 11/12. Печатается по этой публикации.
В сборник вошли произведения и отрывки из произведений Н.В. Гоголя, Ф.М. Достоевского, М.Е. Салтыкова-Щедрина, А.П. Чехова, И.А. Бунина, А.И. Куприна, Л.Н. Андреева, З.Н. Гиппиус, М.И. Цветаевой, В.В. Набокова и других. Читателю предлагается ознакомиться с лучшими образцами пасхальной прозы русской классической литературы, включая сюжетную художественную прозу, воспоминания, эссе.
Варлама Шаламова справедливо называют большим художником, автором глубокой психологической и философской прозы. Написанное Шаламовым – это страшный документ эпохи, беспощадная правда о пройденных им кругах ада. В электронное издание вошли знаковые произведения, принесшие мировую славу автору публицистики о колымских буднях заключенных Дальлага. В книге публикуется вступительная статья Ирины Сиротинской «Правда Шаламова – на все времена». В II том издания вошли сборники: «Очерки преступного мира», «Воскрешение лиственницы», «Перчатка, или КР-2», «Анна Ивановна» (пьеса).
А. И. Эртель (1885–1908) — русский писатель-демократ, просветитель. В его лучшем романе «Гарденины» дана широкая картина жизни России восьмидесятых годов XIX века, показана смена крепостнической общественной формации капиталистическим укладом жизни, ломка нравственно-психологического мира людей переходной эпохи. «Неподражаемое, не встречаемое нигде достоинство этого романа, это удивительный по верности, красоте, разнообразию и силе народный язык. Такого языка не найдешь ни у новых, ни у старых писателей». Лев Толстой, 1908. «„Гарденины“ — один из лучших русских романов, написанных после эпохи великих романистов» Д.
Вот как описывает свой сборник сам Петр Суворов: «Что сказать объ общемъ характерѣ моихъ разсказовъ? Годы, ими захватываемые, за исключеніемъ одного очерка „Тетушка Прасковья Егоровна“, относятся къ самымъ живымъ годамъ русскаго быта и русской литературы. Тургеневъ почерпалъ изъ нихъ „Отцовъ и дѣтей“, Чернышевскій — романъ „Что дѣлать“? Болеславъ Маркевичъ — „Переломъ“, Писемскій — „Взбаломученное море“, Достоевскій — „Бѣсы“, Гончаровъ — „Обрывъ“. Авторъ „Изъ далекаго прошлаго“ не остался, съ своей стороны, пассивнымъ и безучастнымъ зрителемъ великой послѣ-освободительной эпохи.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.