Что делать? - [121]

Каждому из нас довольно трудно понять особенности других натур, каждый представляет себе людей по своей индивидуальности, и нужна большая внимательность, чтоб отчетливо представить себе, как могут существовать индивидуальности другого характера. Что не нужно мне, то кажется мне ненужным и для других: необходимы слишком яркие признаки, чтобы я вспомнил о противном. {Далее было начато: Вы знаете, что если я и курю, пью, то я забываю, слишком} И наоборот: то, что служит мне облегчением и простором, может быть другим бременем и стеснением. Вот мое извинение в том, что я слишком поздно заметил разницу между натурою моею и ее. Ошибке много помогло и то, что, {Далее было: она очень уважала меня,} когда мы сошлись жить вместе, она слишком высоко ставила меня: между нами тогда не было равенства, с ее стороны было слишком много уважения ко мне, мой образ жизни казался ей образцовым; она принимала за общечеловеческую черту и то, что было уж личною особенностью: в жизни всех таких людей уединение должно занимать больше места, чем допускается натурою большей части людей.

Была и другая причина к тому, - может, еще более сильная. Между неразвитыми {В неразвитых} людьми вообще мало уважается неприкосновенность внутренней жизни: каждый {каждый без церемоний} из семейства, {из членов семейства} особенно из старших, без церемонии сует лапу в вашу интимную жизнь; дело не в том, что это нарушает, например, тайны: тайны - более или менее крупные драгоценности, {сокровища} их не забывают спрятать, их не забывают стеречь, да не у всякого и есть они: часто человеку и ровно нечего прятать от близких. Но вообще каждому хочется, чтоб и в его внутренней жизни был уголок, куда никто не залезал бы к нему, как хочется каждому иметь свою комнату, в которой он был бы спокоен от всяких посещений. Люди неразвитые не смотрят ни на то, ни на другое: если у вас и есть особая комната, в нее лезет каждый - не из желания подсмотреть или быть навязчивым, - нет, без всякого предположения, что это может беспокоить вас, - он думает, что вы не желали бы его видеть вдруг, ни с того ни с сего и без всякой нужды являющимся у вас под носом, - что вы не желали бы этого, что вам неприятно было бы это только в том случае, когда бы вам вообще было неприятно его видеть; он не понимает, что может надоедать, может мешать человеку, хотя он и мил ему. {он не понимает ~ мил ему. вписано. Против этой фразы дата: 13 февр} Святыня порога, через который не имеет права переступить никто без воли живущего за ним, у нас признается {уважается} только в одной комнате, комнате главы семейства, потому что глава семейства может выгнать в шею всякого, выросшего у него под носом без его спроса. У всех остальных вырастает под носом, когда только вздумает, {когда только вздумает, вписано.} всякий, кто старше их или равен им по семейному положению. {Далее было: когда вздумает} То же, что с комнатою, и с миром внутренней жизни. В него {В него залезает} без всякой надобности, даже без всякой мысли, что, может быть, делает неприятное вам, залезает всякий, кому вздумается, {кому вздумается, вписано.} за всяким вздором, {Далее было: кому когда вздумается} а чаще всего не более как за тем, чтобы почесать язык о вашу душу. У девушки есть два будничных платья, розовое и белое. Она надела розовое, - вот уж и можно чесать язык о ее душу. "Ты надела розовое платье, Анюта, чего ты его надела?" Анюта сама не знает, чего она его надела, просто ей вздумалось надеть его {Вместо: вздумалось надеть его - было: почему - да не подумала об этом, просто розовое попалось под руки} - ведь нужно же было надеть какое-нибудь, и если б она надела белое, повторилась бы та же история. "Так, маменька", или "сестрица" - "А ты бы лучше надела белое". Почему "лучше"? Этого не знает та, которая беседует {спрашивает} с Анютою, она просто чешет язык. "Что ты ныне как будто невесела?" Анюта совершенно ни весела, ни невесела, - но ведь надобно спросить, чтоб почесать язык. "Я не знаю, нет, кажется, ничего". - "Нет, ты что-то как будто невесела. - А ты бы, Анюта, села за фортепьяно", - зачем, неизвестно советчице, "что ты не села за фортепьяно?" Анюта, {Далее было: не села за фортепьяно} может быть, хотела сесть за фортепьяно через пять минут. "Я не знаю, так, не вздумалось". "Анюта, {Далее было; вот ты и прежде} нет, ты бы села". И так далее, целый день. Ваша душа будто улица, на которую поглядывает каждый, кто сидит подле окошка, не за тем, {Далее было: чтобы что-нибудь} что ему нужно увидеть там что-нибудь, - он и знает, что {потому что там} не увидит ничего ни нужного, ни любопытного, - а так, от нечего делать, - ведь все равно, так почему ж не поглядывать, {заглядывать} когда есть окошко? Улице, точно, все равно; но человеку вовсе нет удовольствия оттого, что пристают к нему.

Натурально, это приставанье без всяких целей и мысли, просто по непониманию того, что приставание скучно для того, к кому пристают, натурально, что оно {что это приставанье} может вызвать реакцию, и как только человек станет {может стать} в такое положение, что может уединяться, он на некоторое время находит {чувствует} удовольствие в уединении, хотя бы по натуре был общителен, а не замкнут.