Что делать? - [116]

Шрифт
Интервал

- Хорошо. Я предвидел и этот шанс {Далее было: а. Вот вам б. Ну} и принял свои меры. Ну, записку, которая сожжена, написал он сам, - а вот эту он написал по моему совету. Эту я могу оставить вам, потому что она не документ. Извольте. - Рахметов передал Вере Павловне записку:

"Милый друг, Верочка, выслушай все, что тебе будет говорить Рахметов. Я не знаю, что такое будет он говорить, но я знаю, не будет говорить ничего, кроме того, что нужно будет тебе выслушать. Твой Д. Л."

Вера Павловна бог знает сколько раз цаловала эту записку. {Далее было: Говорите, я обязана слушать. Но}

- Зачем же вы не отдавали мне ее? У вас, может быть, есть еще что-нибудь от него?

- Нет, больше ничего нет, потому что больше ничего не было нужно. Почему не отдавал? Пока не было надобности в ней, зачем же было отдавать ее?

- Боже мой, да для доставленья мне удовольствия иметь несколько строк от него после нашей разлуки.

- Через несколько времени вы увидите причину. {Далее было начато: а. конечно, что б. в отношении этой записки в. не так драгоценна в том отношении, чтоб стоила хлопот} Так я могу теперь говорить?

- Да, я обязана слушать. {Далее было: а. Пожалуйста, б. Но положим}

- Он не замечал того, что должен был заметить; это произвело {принесло} дурные последствия, но он не виноват, что не замечал, - что ж делать? - я хочу сказать: пусть он не замечал, - это все равно, он все-таки должен был на всякий случай приготовить вас к чему-нибудь подобному - просто как делу случайности, которой нельзя желать, которой незачем ждать, но которая может случиться, - ведь за будущее никак нельзя ручаться, какие случаи могут в нем представиться; как мог он оставлять вас в таком состоянии мыслей, что, когда произошло это, вы не были приготовлены? {Далее было: Знаете, отчего это было? От эгоизма - он мог бы не отдавать себе отчета, как не отдавал себе отчета в этом; он не удовлетворялся чем-нибудь} это уж прямо дурная вещь, положим, он делал бессознательно, не по расчету, - но ведь натура и сказывается в том, что делается бессознательно, {Далее было: не по расчету, без} само собою, приготовить вас к этому не соответствовало его выгодам, он этим ослаблял ваше сопротивление {вашу борьбу} чувству, которое было бы не согласно с его интересами, - в вас возникло такое сильное чувство, что сильнейшее ваше сопротивление осталось напрасно, - но ведь это опять случайность, что представилось с первого же раза именно такое сильное чувство, - именно такого сильного чувства могло вовсе не представиться никогда; {Далее было; повстречайся вам} будь чувство внушено вам человеком, менее заслуживающим его, хотя все-таки достойным, чувство было бы слабее, и вы тогда при сохранении полной силы к сопротивлению могли бы одолеть это чувство. {Далее было: Но [такое] подобное чувство, которое может} Но {Далее было: конечно более чем редки случаи такого сильного} такое сильное чувство, против которого всякое сопротивление бесполезно, - редкое исключение, гораздо больше шансы такого чувства, которое можно одолеть, если сила сопротивления совершенно не ослаблена. Вот он для этих-то вероятных шансов и не хотел ослаблять его. Как вам это нравится? {Далее было: пусть ты бы страдал}

- Это неправда, Рахметов, он не скрывал от меня своего образа мыслей. Его убеждения так же хорошо известны мне, как вам.

- Конечно, Вера Павловна. {Далее было начато: Но значит это не то, когда вы все так} Скрывать - это было бы уж слишком. Мешать развитию в вас убеждений, которые соответствуют его собственным убеждениям, для этого притворяться думающим не то, что думаешь, - это было бы уж прямо бесчестным делом. Я вовсе не хотел этого сказать. Он человек очень хороший, - как же не хороший? {Далее было начато: Если бонне был человеком очень хорошим, тогда} Я сколько вам угодно буду хвалить его. Он очень благородный человек. Я только говорю, что он кое-что просмотрел и что это кое-что было очень важно. Из-за чего вы мучились? Он говорил мне - да тут нечего и говорить, это было ясно само по себе - из-за того, чтоб не огорчать его. Как же могла оставаться в вас эта мысль, что это огорчит его? Ей не следовало оставаться. Какое тут огорчение? Это глупо. Что за ревности такие?

- Вы не признаете ревности, Рахметов?

- В развитом {порядочном} человеке ей не следует быть. Это искаженное чувство, это фальшивое чувство.

- Но, Рахметов, если не признавать ревности, из этого выходят страшные последствия.

- Для того, кто имеет ее, они страшны, - для того, кто не имеет ее, в них нет ничего не только страшного, даже важного.

- Но вы проповедуете безнравственность, Рахметов.

- Вам так кажется, после четырех лет жизни с ним? Вот в этом-то он и виноват. {Далее было: Разве безнравственность то, что мы понимаем вещи в их естественном виде? Скажите, был ли кто-нибудь в претензии на то, если б мы подружились с вами, - если б, например, я стал довольно часто ездить с вами в оперу?} Скажите, сколько раз в день вы обедаете?

- Один.

- Был бы кто-нибудь в претензии на то, что вы стали бы обедать два раза? Вероятно, нет. Отчего же вы этого не делаете? Вы боитесь огорчить кого-нибудь? Вероятно, просто потому, что это вам не нужно, что этого вам не хочется. А ведь обед - ведь это приятно. {Далее начато: Только} Но вам довольно одного. А если б вам пришла фантазия или болезненная охота обедать по два раза - удержало бы вас от этого опасение огорчить кого-нибудь? Нет, если б кто-нибудь огорчался этим или запрещал бы вам это, вы стали бы только скрываться - стали бы только кушать блюда {дурные блюда} в плохом виде, {Далее начато: [и без удобства, извиняясь за] без салфеток, у плиты } кушать кое-как, пачкали б руки от торопливого хватания кушанья, пачкали б ваше платье оттого, что прятали бы его в карманы, - только. Вопрос тут вовсе не о нравственности или безнравственности, а просто о {Далее было: контрабанде и} только, {Так в рукописи.} хорошая ли вещь контрабанда. Что мне не нужно, того я не стану делать, хотя бы это никого не огорчало; что мне нужно, я сделаю, {Вместо: нужно, я сделаю - было: хочется, то я сделаю, хотя бы} не останавливаясь тем, что это кому {Так в рукописи.} неприятно. Вот вам и все. Конечно, бывают исключения, - но ведь вы знаете жизнь, знаете, что этих исключений очень мало и что те люди, которые удерживаются чувством долга, - только люди {люди только} благородные, для которых всего менее нужно беречь фальшь из опасения, {Вместо: для которых ~ опасения, было: а. которые не стали бы дурно б. которые всего нуждаются в фальши в. для которых всего менее нужна фальшь, чтоб} чтоб они не стали безнравственны. Фальшь никого не удерживает от поступка, она только ведет к тому, что и поступки становятся фальшивы. Разве вам не известно это?


Еще от автора Николай Гаврилович Чернышевский
Том 2. Пролог. Мастерица варить кашу

Во второй том вошли роман «Пролог», написанный Н. Г. Чернышевским в сибирской ссылке в 1864 году и пьеса-аллегория «Мастерица варить кашу», написанная в период пребывания в Александровском заводе.http://ruslit.traumlibrary.net.


Статьи о русской литературе

Русская литературная критика рождалась вместе с русской литературой пушкинской и послепушкинской эпохи. Блестящими критиками были уже Карамзин и Жуковский, но лишь с явлением Белинского наша критика становится тем, чем она и являлась весь свой «золотой век» – не просто «умным» мнением и суждением о литературе, не просто индивидуальной или коллективной «теорией», но самим воздухом литературной жизни. Эта книга окажет несомненную помощь учащимся и педагогам в изучении школьного курса русской литературы XIX – начала XX века.


Терпеливая Россия. Записки о достоинствах и пороках русской нации

«Исторические обстоятельства развили в нас добродетели чисто пассивные, как, например, долготерпение, переносливость к лишениям и всяким невзгодам. В сентиментальном отношении эти качества очень хороши, и нет сомнения, что они очень удобны для людей, пользующихся ими к своей выгоде; но для деятельности пассивные добродетели никуда не годятся», – писал Н.Г. Чернышевский. Один из самых ярких публицистов в истории России, автор знаменитого романа «Что делать?» Чернышевский много размышлял о «привычках и обстоятельствах» российской жизни, об основных чертах русской нации.


Том 1. Что делать?

В первый том Собрания сочинений русского революционера и мыслителя, писателя, экономиста, философа Н.Г. Чернышевского (1828–1889) вошел роман «Что делать?», написанный им во время заключения в Алексеевском равелине Петропавловской крепости.http://ruslit.traumlibrary.net.


Полное собрание сочинений в 15 томах. Том 2. Статьи и рецензии 1853-1855 - 1949

Н. Г. ЧернышевскийПолное собрание сочинений в пятнадцати томах.


Детство и отрочество. Военные рассказы графа Л. Н. Толстого

«Нельзя сказать, чтобы попытки сделать это были очень удачны. Причина неудовлетворительности их отчасти заключается в том, что талант графа Толстого быстро развивается, и почти каждое новое произведение обнаруживает в нем новые черты. Конечно, все, что сказал бы кто-нибудь о Гоголе после «Миргорода», оказалось бы недостаточным после «Ревизора», и суждения, высказавшиеся о г. Тургеневе, как авторе «Андрея Колосова» и «Хоря и Калиныча», надобно было во многом изменять и дополнять, когда явились его «Записки охотника», как и эти суждения оказались недостаточными, когда он написал новые повести, отличающиеся новыми достоинствами…».


Рекомендуем почитать
Биографический очерк Л. де Клапье Вовенарга

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Тринадцать: Оккультные рассказы [Собрание рассказов. Том I]

В первом томе собрания рассказов рижской поэтессы, прозаика, журналистки и переводчицы Е. А. Магнусгофской (Кнауф, 1890–1939/42) полностью представлен сборник «Тринадцать: Оккультные рассказы» (1930). Все вошедшие в собрание произведения Е. А. Магнусгофской переиздаются впервые.


Полное собрание сочинений и писем в семнадцати томах. Том III. Повести. Том IV. Комедии

Третий и четвертый тома повторяют состав соответствующих томов прижизненного (1842 г.) издания «Сочинений» Н. В. Гоголя, продуманного писателем с особым тщанием.


Геннисарет

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Море богов

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Всходы новые

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.