Что Библия говорит о последнем времени - [25]

К несчастью, тот конец, который виделся пророкам, так и не обрел хоть какого-то буквального воплощения, и, следовательно, Ветхий Завет завершается большим вопросительным знаком. Его эсхатология не завершена. Для такого завершения он ждет чего-то извне и устремляется вперед. В период между утверждением ветхозаветного канона и пришествием Мессии было много попыток осмыслить, каким образом могло бы обрести реальность ветхозаветное понимание конца.

Глава 5. Эсхатология межзаветного периода

В течение веков, последовавших после закрытия ветхозаветного канона, в сознании народа Божьего произошел еще один весьма существенный сдвиг в отношении идеи конца мира. Пророки считали, что, после того как Бог преобразит страну, Свой народ и физический мир, земная история и вечность будут постепенно сливаться. Конец наступит в результате непосредственного вмешательства Бога в историю, за которым последует постепенное восстановление рая через возрождение страны и народа. Однако еврейские писатели, которых стали называть «апокалиптиками» (от первого слова в Книге Откровение, которое на греческом выглядит как apokalypsis, см. Откр. 1:1), уже не ждали обновления общества. В иудейской апокалиптике конец мира предполагает полное его уничтожение, уничтожение истории и географии. Рвется связь между нынешним миром и миром грядущим.

Апокалиптическая литература начала расцветать лет за сто пятьдесят до пришествия Христа. Ее авторы, как правило, скрывали свои имена и писали под именами хорошо известных персонажей израильской истории – Еноха, Моисея или Ездры. Их сочинения можно без труда почитать на английском языке благодаря издательской и организаторской деятельности Джеймса Чарлзуорта (note 13 James H. Charlesworth, The OldTestamentPseudepigrapha, (Garden City, N.Y:Doubleday, 1983), vol. 1.). Авторы-апокалиптики дают удивительную возможность заглянуть в мир, в котором жили и к которому обращались Иисус, Павел и Иоанн. Ниже мы приводим несколько цитат из различных апокалиптических сочинений, дабы читатель мог уловить хоть какой-то аромат этих текстов.

«Не один, но два мира сотворил Всевышний» (4 Езд. 7:50). Книга, известная ныне как 4-я Книга Ездры, была написана не ветхозаветным Ездрой, а неизвестным еврейским автором приблизительно в то же время, когда Иоанн писал свое Откровение (Многие исследователи считают, что один или несколько христианских писателей приукрасили книгу, дабы увлечь читателя христианскими идеями, однако процитированные нами отрывки, вне всякого сомнения, являются иудейскими.). Слово, переведенное как «мир», может означать и «век». И тогда получается, что «не один, но два века сотворил Всевышний». Согласно «Ездре», новый век, исполненный славы, придет после того, как старый, преисполненный зла, будет уничтожен и верные Господу будут вознаграждены. Ниже в этой же главе автор подробнее разрабатывает эту концепцию. «Нынешний мир – не конец, и полнота славы не пребывает в нем; посему сильные молились о слабых. Но день суда станет концом этого века и началом грядущего века бессмертия, в коем не будет тления, потворство греху исчезнет, неверный отсечется, а праведность возрастет и явится правда. Посему никто тогда не сможет явить милосердие к осужденному на суде и нанести ущерб снискавшему победу» (7:112-115).

Итак, мы видим, что в еврейской апокалиптической литературе имеет место полный разрыв между двумя веками – настоящим и грядущим. У пророков такого нет, зато есть в повествовании о потопе (4 Езд. 3:8– 11; Енох 10:1-18; 83:1– 9; 1 Сивил. кн. 125-282 и т. д.). Согласно апокалиптикам, сначала должен быть уничтожен старый мир (как и во дни Ноя), а затем будет сотворен новый. В то же время мы видим, что эсхатология Моисея и пророков в большей степени ориентирована на постепенное наступление конца и постепенное преобразование нынешнего мира в более лучший.

Если говорить о пророках, то, пожалуй, ближе всех к идее прерывности, исповедуемой апокалиптиками, стоит Даниил (см. особенно 2-ю главу его книги). Однако даже у него нет определенного указания на то, что между историей и вечностью существует четкий разрыв. Мы помним, что мировые империи, символизировавшиеся фигурой истукана, были полностью разрушены камнем (Дан. 2:34, 35), однако ни истукан, ни камень не являлись символом всей земли как таковой. Земля оставалась нетронутой, хотя на смену ее царствам пришло царство Божье (Дан. 2:35, 44, 45). Следовательно, в конечном счете 2-я глава Книги пророка Даниила вполне согласуется с эсхатологией пророков, если, конечно, мы не станем навязывать Даниилу апокалиптические воззрения более поздней эпохи (Другие ветхозаветные отрывки, выдержанные в «апокалиптическом»стиле (Зах. 9—14; Ис. 24—27; Книга Иезекииля;Дан. 11), содержат не столько идею конца истории, свойственную иудейским апокалиптикам, сколькоконцепцию ее преобразования в рамках ее самой (см. Зах. 12; 14:8, 10;Ис. 24:23; 25:10; 26:1; 27:12, 13; Иез. 36, 37; Дан. 11:45). ).

Итак, во 2-й главе Книги пророка Даниила еще сохраняется связь земной истории и вечности. В 4-й Книге Ездры этой связи уже нет. Здесь мы видим, что нынешний век со всем тем злом, которым он преисполнен, никак не связан с веком грядущим, исполненным великой славы.