Чтиво - [17]
Молодой человек в шелковой, до пупа расстегнутой рубашке поклонился, явив смуглый мускулистый торс.
— Очень приятно, — сказал Пфефферкорн.
Танцор вновь поклонился.
— На сегодня хватит, — решила Карлотта. — В понедельник как всегда?
— Сеньора. — Хесус Мария изящно пересек танцзал, собрал сумку и, в третий раз отвесив поклон, скрылся за дверью.
Карлотта полотенцем обтерла шею, из бутылки прихлебнула витаминизированную воду.
— Что? — спросила она, заметив хмурый взгляд Пфефферкорна вслед танцору.
— Ты с ним… э-э…
— Ох, Артур, — прыснула Карлотта.
— Меня это не касается, — сказал он.
— Артур, пожалуйста. Ты и впрямь глупый. Он же голубее неба.
Пфефферкорн облегченно выдохнул.
— Однако с чего тебе сетовать? — продолжила Карлотта. — Сам-то сгинул.
— Прости.
— Я тоже виновата, — вздохнула она. — Мы как дети, ей-богу.
Пфефферкорн улыбнулся.
— Сейчас приведу себя в порядок, — сказала Карлотта, — и ты мне все расскажешь.
29
Ужинали в том же итальянском ресторане — пили то же дивное вино и уминали пасту. Карлотта была необыкновенно хороша, мерцающие свечи смягчали ее лепные черты.
— Наверное, ты весь в делах, — сказала она.
— Иногда.
— Ты приезжал. В книжном магазине я видела афишу.
За ужином Пфефферкорн чуть расслабился, однако под ее немигающим взглядом страх его вновь раздулся в воздушный шар; теперь он крепился, а шар с ужасом ожидал гибельной встречи с булавкой.
— И не позвонил, — сказала она.
Пфефферкорн промолчал.
— Почему?
— Не хотел расстраивать.
— Чем, скажи на милость?
— Мы как-то неладно расстались.
— Тем паче стоило позвонить.
— Прости.
— Глупый. Прощаю.
Официант подал десертное меню. Дождавшись его ухода, Пфефферкорн отважился на вопрос о том, что камнем лежало на сердце:
— Ты читала?
Карлотта смотрела в меню:
— Конечно.
Пауза.
— И что?
Она подняла взгляд. Откашлялась.
— Ведь я говорила, в триллерах не разбираюсь. Могу сравнивать только с вещами Билла. По-моему, очень хорошо.
Пфефферкорн ждал.
— И все?
— Ох уж эти писатели. Говорю же: очень хорошо.
Он жаждал не похвалы. Освобождения от бремени. Пфефферкорн внимательно разглядывал Карлотту, пока та вслух размышляла, брать ли десерт. Он высматривал знак. Какой-нибудь особый прищур глаз. Поджатые губы. Наклон головы, выдающий затаенную гадливость. Он выжидал, но Карлотту, похоже, заботило лишь одно: сколько калорий в клубничном сабайоне. Сначала он не осмелился поверить. Но оно не исчезло. Оно, в смысле, ничего. Ничего не было. Карлотта знать не знала о его поступке. Неправда плохого романа сейчас стала правдой. Возникла мысль, что в реальной жизни неправда плохих романов встречается гораздо чаще, нежели правда хороших, потому что хорошие романы преображают реальность, а плохие ее копируют. В хорошем романе мотивировки Карлотты стали бы гораздо сложнее подлинных. Там она бы приберегла свои обвинения до подходящей минуты, чтобы застать врасплох. А в никудышном романе жизни она просто ничего не знала. Вот и конец всем мучениям. Бог с ним, что ей не понравились «Кровавые глаза». Книга-то, считай, не его. Хотелось скакать, хотелось петь. Спасен. Свободен.
— Синьора?
Карлотта отложила меню и заказала капучино.
— Синьор?
— И мне, — сказал Пфефферкорн.
Официант отбыл.
— Если ты знала, что я в городе, почему не пришла на встречу? — спросил Пфефферкорн.
— Не хотела расстраивать.
— Это моя отмазка.
— Думала, ты на меня сердишься.
— Вовсе нет.
— Резонное предположение в свете нашего последнего разговора.
— Интересно. Когда я тебя превратно понимаю, я глупый, а когда заблуждаешься ты, это резонное предположение. Почему так?
— Потому что.
— Ясно.
30
Пфефферкорн обменял билет, и десять блаженных дней они провели в чревоугодии, веселье и плотских утехах. Любовь их обрела живительную дикость, они согласно отринули прелюдии и просто наслаждались друг другом. Имя Билла возникало нечасто и произносилось с этакой отвлеченной приязнью, словно речь шла об общем друге или персонаже обоим понравившейся книги. Треугольник развалился в прямую линию, тянувшуюся от сердца Пфефферкорна к сердцу Карлотты.
Она сама отвезла его в аэропорт.
— Прошу, давай не будем снова ждать целый год, — сказала Карлотта.
— Вовсе не думал.
— Могу и я приехать.
— Излишние хлопоты.
И впрямь излишние, поскольку теперь раз в месяц-другой он мог позволить себе перелет через всю страну. Вскоре Пфефферкорн стал почетным клиентом авиалинии — компенсация за длительную экономную жизнь — и подружился со стюардессами, которые иногда пропускали его без билета вообще или сажали на свободное место в салоне бизнес-класса. На выходе из аэропорта его всегда ждал припаркованный «бентли» с Джеймсоном за рулем и охлажденной сельтерской на заднем сиденье.
Лос-Анджелес все больше нравился. Как всякий город, он выглядел гораздо милее, когда есть деньги. Карлотта водила его в дорогие рестораны. Они ходили по бутикам. Посещали морской клуб, членами которого состояли супруги де Валле. Прежде Пфефферкорн никогда бы не согласился на подобные развлечения, стыдясь своего безденежья. Кстати, и сейчас чаще рассчитывалась Карлотта — ей как-то удавалось незаметно оплатить счет, но теперь это меньше беспокоило: случись ей забыть кредитку, он всегда мог спасти положение. Говорят, деньги дают свободу, и в бытовом смысле это было верно: теперь стали открыты прежде недоступные заведения и возможны прежде немыслимые покупки. Однако деньги давали и другую свободу, не столь заметную. Они развивали самоуважение, избавляли от чувства неполноценности. Иногда было стыдно оценивать себя по столь грубым, кондовым меркам. Однако неловкость быстро проходила, и Пфефферкорн вновь радовался жизни.
У Джозефа Гейста наступила черная полоса. Научный руководитель выставила его из аспирантуры, а подруга – из квартиры. Он остался без крыши над головой и без любимых книг. Рюкзак с жалкими пожитками за спиной да голова Ницше под мышкой – вот и все имущество молодого философа. Но жизнь снова поворачивается к нему лицом – точнее, газетой с необычным объявлением, которое кажется Джозефу очень интригующим…Новый роман автора «Гения», полный литературной игры, перекличек с Достоевским и Ницше и обаятельной иронии, – это изысканный триллер с завораживающим сюжетом о выборе, который мы совершаем, и его последствиях.
Джейкоб Лев – бывший ученик иешивы, бывший студент Гарварда, бывший детектив, а ныне сотрудник транспортного отдела лос-анджелесской полиции, а также алкоголик, страдающий депрессией. Джейкобу невыносимо расследовать убийства, поэтому он больше не работает в убойном отделе, а корпит над анализом дорожных пробок. Жизнь его отчаянно скучна. Но в один странный день на него лавиной обрушиваются подозрительные события. Поутру в его квартире обнаруживается умопомрачительно красивая женщина – непонятно, откуда она взялась, и непонятно, куда вскоре делась.
«Гений» — это детектив и в то же время гораздо больше, чем детектив. Литературный уровень «Гения» приятно удивит даже самого придирчивого ценителя хорошей прозы. Джесси Келлермана сравнивают с Джоном Фаулзом, и в этом есть доля истины. Изощренные, таинственные сюжеты в его романах сочетаются с высочайшим литературным стилем и философской глубиной.Итан Мюллер — галерист. Однажды к нему в руки попадают рисунки художника Виктора Крейка, долгие годы жившего затворником, а недавно бесследно исчезнувшего. Рисунки настолько совершенны, прекрасны и страшны одновременно, что даже опытный и циничный торговец искусством попадает под их обаяние.
Джесси Келлерман, автор «Гения», «Философа» и «Зноя», продолжает увлекательную игру в жанры и бестрепетно ступает на территорию Альфреда Хичкока и его последователей. «Беда» — классический триллер с ироничным подтекстом. И вновь Келлерман демонстрирует виртуозное владение сюжетом и умение заставить читателя затаить дыхание до того момента, пока не будет дочитана последняя страница.Молодой идеалист, студент медицинской школы Джона с головой погружен в освоение профессии, его жизнь подчинена одной лишь учебе.
Скромная и застенчивая Глория ведет тихую и неприметную жизнь в сверкающем огнями Лос-Анджелесе, существование ее сосредоточено вокруг работы и босса Карла. Глория — правая рука Карла, она назубок знает все его привычки, она понимает его с полуслова, она ненавязчиво обожает его. И не представляет себе иной жизни — без работы и без Карла. Но однажды Карл исчезает. Не оставив ни единого следа. И до его исчезновения дело есть только Глории. Так начинается ее странное, галлюциногенное, в духе Карлоса Кастанеды, путешествие в незнаемое, в таинственный и странный мир умерших, раскинувшийся посреди знойной мексиканской пустыни.
Мэдди думала, что хорошо знает Иэна. Но после нескольких лет, проведенных на войне, он очень изменился. Целыми днями он сидел в подвале, в котором хранил арсенал оружия. Уверял, что не пьет, что никогда не причинит вреда Мэдди. Конечно не причинит. Особенно теперь, когда он лежит на полу. Недвижимый. Мертвый. После того как пытался убить ее подругу. Иэн не мог поступить иначе. Ведь Мэдди очень хорошо знала своего мужа. Вот только все ли он знал о ней?..Содержит нецензурную брань!
Закрой глаза и окунись в недра своего «Я». Ты слышишь голос? Он решает, что тебе помнить, а что забыть, от чего бежать и во что верить. Делай, как он велит. Он знает, как лучше. Слышишь? Ступай и выпусти её… ту, что столь долго таил внутри. Декабрь-2019, темный выпуск. Неофициальное название «Темнота внутри».
Мария, как ей кажется, обычная девушка. Она учится, работает, ищет свое счастье и не торопится с выбором. Но однажды, случайно услышав, как играет на скрипке незнакомый парень, попадает под влияние волшебной музыки. Скрипач тоже очарован девушкой, которая не похожа на его фанаток. Казалось бы, что может помешать их счастью? Но все не так просто, поскольку и в жизни Марии, и в жизни Ника есть тайны… А еще есть некто, который из темноты наблюдает за развитием сюжета. У него свои цели…
Здравствуйте. Меня зовут Ксирия Санчес. Я — самый успешный детектив нашего города. У меня нет ни одного нераскрытого дела. Грабежи, убийства, заговоры — я раскрываю все. В чем секрет моего успеха? Все просто. У меня есть способность: абсорбция памяти. Я могу считывать чужую память через прикосновение. Это играет мне на руку, свой Дар я использую в благих целях. Но недавно мне поручили новое дело, в ходе которого выясняется, что… я такая не одна. Но кто остальные люди? Какие таланты у них? И кто похищает людей? Будет ли это дело первым нераскрытым в моей практике? На все эти вопросы мне только предстоит найти ответы. Тема обложки предложена автором.
Психологический триллер. Больной дядюшка жаждет перед смертью встретиться с племянником, которого никогда не видел. Но тот исчезает при загадочных обстоятельствах, и ему подыскивают замену, имеющую, для большей убедительности, внешнее сходство с дядюшкой. Впрочем, так ли все обстоит на самом деле? Крайне опасно недооценивать интеллект последнего.
Зуав играет с собой, как бы пошло это не звучало — это правда. Его сознание возникло в плавильном котле бесконечных фантастических и мифологических миров, придуманных человечеством за все время своего существования. Нейросеть сглаживает стыки, трансформирует и изгибает игровое пространство, подгоняя его под уникальный путь Зуава.