Чтение Священного Писания. Уроки святых, подвижников, духовных учителей Русской Церкви - [17]

.

Тонкий психолог, Ельчанинов с неожиданной стороны подходит к проблеме соотношения в практике христианина Писания и святоотеческой литературы: «Я убедился, что ежедневное чтение св. отцов и житий в наших условиях главнейшее и действительнейшее средство для поддержки нашей веры и любви... Естественный, казалось бы, путь к тому же через чтение Евангелия. Конечно, да, для тех, кто способен читать его с пользой. Есть множество людей, которым Евангелие ничего не говорит — или оттого, что оно с детства «зачитано», или свет евангельский слишком силен для слабых глаз. Не все способны воспринять его и нуждаются в смягчающей среде жизни святых, в которых тот же свет евангельский, но в более доступном нам виде»[54].

Отношение отца Александра Ельчанинова к чтению Слова Божия сохраняет все ценное из опыта Церкви в старой России. Беженцам, пережившим трагедию разрыва с родиной, он стремится дать Писание как основание новой любви, ведущей человека от растерянности к собиранию себя, от замкнутости и ожесточения к богообщению в полноте жизни.

Священник Сергий Мечев (1892 — 1941)

Апокалиптическая тревога святого Иоанна Кронштадтского предвещала катастрофы, участниками и жертвами которых суждено было стать многим праведникам. Один из них — московский священник Сергий Мечев, сын еще более знаменитого приходского священника Алексия Мечева. Отец Сергий собирал людей вокруг престола Божия в первые годы революции; в дальнейшем его община пережила тяжелейшие испытания, перешла к «катакомбному» существованию, а позднее потеряла своего пастыря, арестованного и расстрелянного в первые месяцы войны.

Сохранилась проповедь отца Сергия «О чтении и разумении Св. Писания», сказанная в 1928 году[55]. Не делая скидки на трудные обстоятельства, священник призывает каждого со смирением и терпением проходить свой христианский путь. Несмотря ни на какие перипетии истории, остается в силе укор, который отец Сергий находит в Древнем Патерике: «Святые отцы, жившие прежде, писали Св. Писание и исполняли его; другие, жившие после них, тоже писали Св. Писание, но исполняли его лишь наполовину. А вот пришел род сей — переписал Писание и положил его на окно». Такому механическому переписыванию Слова Божия отец Сергий уподобляет его чтение без желания исполнить. Только тот, кто делами читаетзаповеди, может их понять. Толкование Писания не делами, трудом, подвигом, а холодным рассудком бесплодно. Особенно опасно, если к праздному чтению Слова Божия примешивается тщеславие.

Мудрость древних аскетов формирует пастырский подход отца Сергия к чтению Библии. Смысл жизни христианина — в соединении со Христом Спасителем. Для равнодушного или недоверчивого выжидания просто нет времени! Именно поэтому читающий Слово Божие и должен руководствоваться древним правилом — читай делами.

Из Оптиной пустыни, с которой отец Сергий поддерживал глубокую духовную связь, он получил «Схему ежедневного чтения Священного Писания Нового Завета». Поскольку старцы жестко рекомендовали читать ежедневно по две главы апостольских посланий, то при переходе к Апокалипсису надо было читать уже по одной главе в день, чтобы выдержать общий строй схемы. Отец Сергий отредактировал чтение посланий таким образом, чтобы и из Апокалипсиса в день читались бы две главы. Эту чуть измененную «Схему» отец Сергий дал своей общине.

«Почти всем духовным детям отец Сергий благословлял читать ежедневно по главе Апостола и Евангелия, но однажды решил, что всем, включая его самого, надо читать одновременно одну и ту же главу, чтобы это чтение и в разлуке всех объединяло. Этому одновременному чтению он придавал особенное значение и велел беречь его больше всего остального правила, то есть когда не удавалось прочитать правило, главу Евангелия надо было обязательно прочитать»[56].

За такой пастырской настойчивостью угадывается глубокий личный опыт. Отец Сергий говорил: «Когда будет Страшный Суд, я по этой главе узнаю моих духовных детей»[57]. Общение в Слове Божием реально, оно преодолевает пространство и накладывает неизгладимый отпечаток на личные взаимоотношения людей. Так же и вся Церковь ежедневно за богослужением читает один и тот же фрагмент (зачало) Апостола и Евангелия. Это установление, легко становящееся чем-то машинальным, необязательным, было узнано и открыто отцом Сергием как фундамент Церкви, в том числе и «малой Церкви» — приходской общины. Собрание верных, εκκλησια, дышит Словом Божиим, находя в этом свое второе имя — κοινονια — «общение».

Глава 6. Монашеская традиция в начале XX века

Созерцательное чтение Священного Писания не прекращалось в монастырях старой России. В начале XX века опыт того или иного подвижника становился известен чаще всего благодаря его духовничеству. Вообще общественное служение монахов-духовников, пережившее в XIX веке свой недолгий взлет, накануне бурь XX века находит широкое признание. Во время истребления Церкви наследие лучших монастырей России помогло многим людям сохранить основы христианской жизни, но адаптация в миру монашеского опыта, в частности, опыта чтения Слова Божия, оказывалась удачной далеко не всегда. Если оптинские старцы относительно благополучного XIX века дали Церкви правило чтения, которым многие пользуются до наших дней, то рекомендации епископа Варнавы (Беляева) остаются скорее документом той эпохи, когда строгая замкнутость христианина казалась единственно возможным ответом на агрессивность мира. В то же самое время на Афоне, застывшем в молитвенном предстоянии, еще живут монахи, хранящие практику древних аскетов-духоносцев. Их любовь и бесстрастие, не замутненные сиюминутными проблемами изменчивого общества, открывают вечную правду о Боге и человеке.