Чрезвычайное положение - [23]

— К чему вы заговорили о мистере Дрейере?

— Вы с ним знакомы?

— Видела его в университете.

— Вы — как бы это сказать? — довольно близкие друзья.

— Я с ним несколько раз разговаривала в университетском дворе.

— И ничего больше?

— Не понимаю, на что вы намекаете.

— Разве вы не больше, чем просто друзья?

— Я протестую против такого вопроса.

— Бесполезно, мисс Тэлбот. Вы, конечно, слышали, что есть такой закон — «О борьбе с безнравственностью».

— Допустим, слышала.

— Шесть месяцев тюрьмы — дело нешуточное.

— Если вам нечего больше сказать, прошу вас, оставьте меня.

— Мы как раз связываемся с вашими родителями.

— О! — сказала она, снова чувствуя легкое головокружение.

— Где он сейчас?

— Кто?

— Эндрю Дрейер.

— Не знаю.

— В самом деле?

Она отмалчивалась и вдруг вспомнила, что вот-вот должен подоспеть Эндрю.

— Я же сказала: не знаю. Пожалуйста, уходите.

Она напряженно вслушивалась в каждый малейший шорох на лестнице. Второй агент нырнул в кухню.

— Вам известно, что ваш друг — бунтовщик?

— Это не мое дело.

— Что он связан с ПАК и Конгрессом?

— Ну?

— Неужели вы заодно с нарушителями закона? Со смутьянами? С людьми, которые сочувствуют коммунистам?

— Зачем вы мне все это говорите?

— Потому что хотим вам помочь.

— Пожалуйста, оставьте меня. Мне нечего вам сказать.

— Ну что ж, мисс Тэлбот! Очевидно, вы не хотите сотрудничать с нами. Как бы вам не пришлось пожалеть об этом!

— Пожалуйста, уходите.

Они ушли, и она боялась, как бы они не столкнулись с Эндрю на лестнице. Она подошла к стеклянной двери и увидела, как они сели в машину и уехали. Тогда она зарылась лицом в подушки, лежавшие на кушетке, и тихо заплакала. А вода все еще лилась из душа.

О, боже! Надо предупредить Энди. Позвонить ему. Нет, это опасно. Ходят слухи, будто телефонные разговоры подслушивают. Лучше поехать самой в Грасси-Парк… Она снова стала тереть волосы полотенцем, чтобы они поскорее высохли. Потом надела свою мохнатую куртку. Ах, черт, куда запропастились ключи от машины? Так она и не завернула этот проклятый душ!.. Неужели им известно все? А если не все, то что именно? О том, что ее родители в Веренигинге, они, во всяком случае, знают. Надо предостеречь Энди. Она набросала несколько строк и вложила записку в конверт вместе с запасным ключом. Вторую записку приколола к двери. Потом сбежала по лестнице и бросила письмо в свой почтовый ящик. Дойдя до стоянки, она оглянулась по сторонам, чтобы удостовериться, все ли спокойно. Она была слишком взволнована, чтобы заметить, на какой машине приезжали агенты особого отделения. Что, если они будут следить за ней? Она открыла дверцу своего «остина» и забралась на сиденье. Руфь правила уверенной рукой, то и дело поглядывая в зеркальце, нет ли за ней «хвоста». Должно быть, они все же приходили за Энди. Давно уже его выслеживают. Странно, что его еще не уволили из школы, но он всегда уверял, что это только вопрос времени. А ведь можно было позвонить Эйбу, мелькнуло у нее в голове, и сказать, чтобы он связался с Энди. Нет, это слишком долгая история. Она свернула с пустынной Клип-роуд на Лэйк-роуд и остановила машину возле дома миссис Каролиссен.

На звонок вышел Элдред. Мальчик ей понравился. Красивый, интеллигентный и очень приветливый. Энди как-то сказал, что он единственный милый человек во всей этой каролиссенской семейке.

— Хелло, Элдред. Как сегодня прошли соревнования?

— Ничего, спасибо.

— А ты как выступал?

— Терпимо.

— Мистер Дрейер дома?

— Нет.

Лицо у нее вытянулось. Где же его искать, если он даже домой не заходил?

— Он так и не возвращался?

— Был, но потом опять ушел.

— А ты не знаешь, куда он мог пойти?

— Даже не представляю себе.

— Элдред! — услышала она голос миссис Каролиссен. — Кто там стоит у двери?

— Мисс Тэлбот.

Миссис Каролиссен торопливо прошла по коридору.

— А, это вы? Заходите. — В ее голосе слышался холодный звон металла. Руфь вошла в прихожую и села. Мокрые волосы словно приклеились к шее.

— Добрый вечер, миссис Каролиссен. Я надеялась застать Энди.

— К сожалению, его нет дома.

— Ах, как неудачно! Я должна его видеть поскорее…

— По-моему, вам лучше бы его совсем не видеть.

— Я вас чем-то обидела? Извините. Если вам неприятно мое присутствие, я могу сюда не показываться

— Я должна заботиться о приличиях в своем доме.

— Надеюсь, вам не досаждает мое присутствие?

— Нет. Я только не хочу неприятностей.

— А что, у Энди неприятности?

— За ним приходили полицейские агенты.

— Они и у меня были. Я приехала предостеречь его.

— Я не могу позволить, чтобы здесь творились такие вещи.

Появился Элдред; он встал в дверях, прислушиваясь.

— Но Энди не сделал ничего дурного.

— Вы не должны быть вместе — это запрещено законом.

— Но ведь мы любим друг друга, миссис Каролиссен.

— Не я издавала этот закон.

— Разве вы не видите, что он единственный, кто мне дорог?

— Он же цветной.

— А что это меняет?

— Послушайте. У меня муж и пятеро детей, и я не могу допустить, чтобы вокруг моего дома шныряла полиция. Я должна заботиться о семье. И не желаю никаких скандалов. У моего мужа хорошая работа, и он старшина в нашем приходе. А все мои дети пока еще учатся в школе.

— Ты говоришь вздор, мама! — сердито оборвал ее Элдред.