Чрез лихолетие эпохи… Письма 1922–1936 годов - [23]

Миновал последний вяз

(Взмахов, выстроенных в ряд)

Были слёзы – больше глаз.

В час, когда мой милый друг

Огибал последний мыс

(Вздохов мысленных: вернись!),

Были взмахи – больше рук.

Точно руки – вслед – от плеч,

Точно губы вслед – заклясть.

Звуки растеряла речь,

Пальцы растеряла пясть.

В час, когда мой милый гость…

– Господи, взгляни на нас! —

Были слёзы больше глаз

Человеческих и звёзд

Атлантических…

26 марта 1923 г.

Терпеливо, как щебень бьют,

Терпеливо, как смерти ждут,

Терпеливо, как вести зреют,

Терпеливо, как месть лелеют —

Буду ждать тебя (пальцы в жгут —

Так Монархини ждет наложник)

Терпеливо, как рифмы ждут,

Терпеливо, как руки гложут.

Буду ждать тебя (в землю – взгляд,

Зубы – в губы! столбняк! булыжник!)

Терпеливо, как негу длят,

Терпеливо, как бисер нижут.

Скрип полозьев, ответный скрип

Двери: рокот ветров таёжных.

Высочайший пришел рескрипт:

– Смена царства и въезд вельможе.

И домой:

В неземной —

Да мой.

27 марта 1923 г.

Весна наводит сон. Уснем.

Хоть врозь, а всё ж сдается: все

Разрозненности сводит сон.

Авось увидимся во сне.

Всевидящий, он знает, чью

Ладонь – и в чью, кого – и с кем.

Кому печаль мою вручу,

Кому печаль мою повем

Предвечную (дитя, отца

Не знающее и конца

Не чающее!) О, печаль

Плачущих – без плеча!

О том, что памятью с перста

Спадет, и камешком с моста…

О том, что заняты места,

О том, что наняты сердца

Служить – безвыездно – навек,

И жить – пожизненно – без нег!

О заживо – чуть встав! чем свет —

В архив, в Элизиум калек!

О том, что тише ты и я

Травы, руды, беды, воды…

О том, что выстрочит швея:

Рабы – рабы – рабы – рабы.

5 апреля 1923 г.

С другими – в розовые груды

Грудей… В гадательные дроби

Недель…

           А я тебе пребуду

Сокровищницею подобий.

По случаю – в песках, на щебнях

Подобранных, – в ветрах, на шпалах

Подслушанных… Вдоль всех бесхлебных

Застав, где молодость шаталась.

Шаль, узнаешь ее? Простудой

Запахнутую, жарче ада

Распахнутую…

                  Знай, что чудо

Недр – под полой, живое чадо:

Песнь! С этим первенцем, что пуще

Всех первенцев и всех Рахилей…

– Недр достовернейшую гущу

Я мнимостями пересилю!

11 апреля 1923 г.

Ариадна

1

Оставленной быть – это втравленной быть

В грудь – синяя татуировка матросов!

Оставленной быть – это явленной быть

Семи океанам… Не валом ли быть

Девятым, что с палубы сносит?

Уступленной быть – это купленной быть

Задорого: ночи и ночи и ночи

Умоисступленья! О, в трубы трубить —

Уступленной быть! – Это длиться и слыть

Как губы и трубы пророчеств.

2

(Антифон:)

– О всеми голосами раковин

Ты пел ей…

              – Травкой каждою.

– Она томилась лаской Вакховой.

– Летейских маков жаждала…

(Но как бы те моря ни солоны —

Тот мчался.

                – Стены падали…)

– И кудри вырывала полными

Горстями…

               – В пену падали…

21 апреля 1923 г.

Несколько слов:

1

Ты обо мне не думай никогда!

(На – вязчива!)

Ты обо мне подумай: провода:

Даль – длящие…

Ты на меня не жалуйся, что жаль…

Всех слаще, мол…

Лишь об одном, пожалуйста: педаль:

Боль – длящая.

2

(Диалог:)

Ла́ – до́нь в ладо́нь:

– За – чем рожден?

– Не – жаль: изволь:

Длить – даль – и боль.

3

Проводами продленная даль…

Даль и боль, это та же ладонь

Отрывающаяся – доколь?

Даль и боль, это та же юдоль…

23 апреля 1923 г.

Сестра

Мало ада и мало рая:

За тебя уже умирают.

Вслед за братом, увы, в костер —

Разве принято? – Не сестер

Это место, а страсти рдяной!

Разве принято под курганом —

С братом?..

              – «Был мой и есть! Пусть сгнил!»

– Это местничество могил!!!

11 мая 1923 г.

Сивилла – младенцу:

К груди моей,

Младенец, льни:

Рождение – паденье в дни.

С заоблачных, отвесных скал,

Младенец мой, —

Как низко пал!

Ты духом был, ты прахом стал.

Плачь, маленький, о них и нас:

Рождение – паденье в час!

Плачь, маленький, и впредь, и вновь:

Рождение – паденье в кровь,

И в прах,

И в час…

Где зарева его чудес?

Плачь, маленький: рожденье в вес.

Где залежи его щедрот?

Плачь, маленький: рожденье в счет,

И в кровь,

И в пот…

(намеренно обрываю)

17 мая 1923 г.

Диалог Гамлета с совестью

– На дне она, где ил

И водоросли… Спать в них

Ушла, – но сна и там нет!

– Но я ее любил,

Как сорок тысяч братьев

Любить не могут!

                  – Гамлет!

На дне она, где ил:

Ил! – И последний венчик

Всплыл на приречных бревнах…

– Но я ее любил

Как сорок тысяч…

                  – Меньше,

Всё ж, чем один любовник.

На дне она, где ил.

– Но я ее —

            (недоуменно:)

                         – любил??

5 июня 1923 г.

Расщелина

Чем окончился этот случай,

Не узнать ни любви, ни дружбе.

С каждым днем отвечаешь глуше,

С каждым днем пропадаешь глубже.

Так, ничем уже не волнуем,

Ни единой струной не зыблясь —

Как в расщелину ледяную,

В грудь, что та́к о тебя расшиблась!

Из сокровищницы подобий

Вот тебе – наугад – гаданье:

Ты во мне как в хрустальном гробе

Спишь, – во мне как в глубокой ране

Спишь, – тесна ледяная прорезь!

Льды к своим мертвецам ревнивы:

Перстень – панцырь – печать – и пояс:

Без возврата и без отзы́ва…

Зря Елену клянете, вдовы!

Не Елениной красной Трои

Дым! – Расщелины ледниковой

Синь, на дне опочиешь коей…

Сочетавшись с тобой, как Этна

С Эмпедоклом… Усни, сновидец!

А домашним скажи, что тщетно:

Грудь своих мертвецов не выдаст.

17 июня 1923 г.

Занавес

Водопадами занавеса как пеной

– Хвоей – пламенем прошумя.