Читающий мозг в цифровом мире - [5]

В письмах с Пятого по Восьмое я превращаюсь в «читающую воительницу» для будущих детей мира. Здесь я описываю целый ряд проблем, начиная с сохранения различных ролей, которые чтение играет в их интеллектуальном, социально-эмоциональном и этическом развитии, и кончая заботами об исчезающих аспектах детства. Учитывая их более конкретные заботы, многие родители, а также родители их родителей задавали мне эквивалент трех вопросов Канта: что мы знаем? что же нам делать? на что мы можем надеяться?

В письмах с Шестого по Восьмое я даю таки эволюционное предложение, в котором описываю свои лучшие мысли по каждому из этих вопросов, кульминацией которых является довольно неожиданный план построения читающего мозга. Для этого в любой части этой книги не будет никаких бинарных решений. Одна из самых моих важных сегодняшних разработок заключается в том, чтобы работать над глобальной грамотностью, в ней я публично отстаиваю и помогаю в разработке цифровых планшетов в качестве одного из средств улучшения неграмотности, особенно для детей, не имеющих возможности посещать школу или находящихся в неадекватных условиях. Не думайте, что я против цифровой революции. На самом деле крайне важно быть информированным о растущем знании, воздействии различных средств массовой информации, если мы хотим подготовить наших детей, где бы они ни жили, к глубокому и хорошему чтению на любом носителе, в любой среде. Все эти письма подготовят вас, мой читатель, к рассмотрению многих важных вопросов, начиная с вас самих. В последнем письме я прошу вас задуматься, кто есть истинные «хорошие читатели», живущие сейчас в нашей стремительно меняющейся эпохе. Подумать о неизмеримо важной роли, которую они играют в демократическом обществе. Как никогда раньше они обладают ценностью того, что Пруст назвал «сердце акта чтения». Они выходят за пределы мудрости автора, чтобы достичь свою собственную.

Для того чтобы стать хорошим читателем, нет коротких путей, но есть жизни, которые его поддерживают. Аристотель писал, что у хорошего общества есть три жизни: жизнь знаний и продуктивности; жизнь развлечений и особое отношение греков к досугу; и наконец, жизнь созерцания. В заключительном письме я подробно рассказываю о том, как этот читатель, подобно хорошему обществу, воплощает в себе каждую из трех жизней Аристотеля, несмотря на то что третья жизнь, жизнь созерцания, ежедневно находится под угрозой в нашей культуре. С точки зрения неврологии, литературы и развития человека я буду утверждать, что именно эта форма чтения – наш лучший шанс дать следующему поколению основу для уникальной и автономной жизни ума, так необходимой в том мире, который никто из нас не может себе полностью представить. Расширенные охватывающие процессы, лежащие в основе прозрения и отражения в настоящем читающем мозге, представляют собой наше лучшее дополнение и противоядие к когнитивным и эмоциональным изменениям и являются продолжением множества усиливающих жизнь достижений цифровой эры. Таким образом, в моем последнем и самом личном письме мы с вами столкнемся лицом к лицу и спросим себя, обладаем ли мы, каждой из трех жизней хорошего читателя или же уже утратили способность войти в нашу третью жизнь и, таким образом, потеряли наш дом чтения. В рамках этого акта исследования я предположу, что будущее человеческого рода может наилучшим образом поддерживать и передавать высшие формы нашего коллективного разума, сострадания и мудрости, взращивая и защищая созерцательную составляющую читающего мозга. Курт Воннегут сравнивал роль художника в обществе с ролью канарейки в шахте: и то и другое предупреждает нас о наличии опасности. Читающий мозг – это канарейка в нашем сознании. Мы были бы худшими из дураков, если бы игнорировали то, чему он нас учит. Вы не всегда со мной согласны, так оно и есть. Подобно Святому Фоме Аквинскому, я рассматриваю несогласие как место, где «железо точит железо». Первая цель моих писем: я хочу, чтобы они стали тем местом, где лучшие мысли – и ваши, и мои – будут встречаться, иногда сталкиваться и вследствие этого оттачивать друг друга. Моя вторая цель состоит в том, чтобы у вас были доказательства и информация, необходимые для выбора, которым вы обладаете в построении будущего для вашего потомства. Моя третья цель – вслед за Прустом верить в каждого из своих читателей:

Мне казалось, что они будут не «моими читателями», а читателями самих себя, а моя книга – всего лишь своего рода увеличительное стекло… Я дал бы им возможность читать то, что лежит внутри них самих…

Искренне ваш, автор

Письмо второе Под куполом цирка: необычный вид читающего мозга

Мозг – шире, чем небо – положи их рядом и,

Один другое будет вмещать

С легкостью, и ты – рядом —

Мозг глубже моря – держи их – от синего до синего —

один другое впитает – как губки воду впитывают —

Мозг – это просто вес Бога – подними их фунт

за фунтом

И они будут отличаться… Как слог от звука…

Эмили Дикинсон

Дорогой читатель,

Эмили Дикинсон – моя любимая американская поэтесса девятнадцатого века. Она была моей любимой поэтессой еще до того, как я осознала, как много она писала о мозге, и все это с самого невероятного и ограниченного наблюдательного пункта – окна ее второго этажа на Мейн-Стрит, в Амхерсте, в штате Массачусетс. Когда она писала: