Чистый огонь - [26]

– Да, ты же академик… – Она улыбнулась. – Ты хочешь, чтобы я подыскала тебе работу?

– Я не хотел обременять вас. Я подумал – вдруг вы что-нибудь уже слышали…

Тирса отпила еще глоток и ненадолго задумалась.

– Возможно, – сказала наконец она. – Но сначала мне нужно узнать, требуется ли там сейчас маг. Помнится, там даже хотели вызвать мага из академии, но ведь это такие деньги! Может быть, его уже вызвали, а может быть, и нет. Приходи завтра вечером, я все для тебя узнаю.

– Спасибо, – ответил Эрвин. – И еще – вы упоминали о Зербинасе. Может, вы расскажете мне что-нибудь о нем?

– О Зербинасе… – Ее глаза засветились, словно она услышала отдаленный зов. – Я познакомилась с ним, когда была в таком же возрасте, что и ты, даже моложе. Это было в Кейтангуре. Я тогда засиделась у подружки и вышла от нее поздно. Вокруг было темно, хоть глаз коли, но я на своей улице каждый камень знала. Мне осталось пройти, наверное, дома три, как вдруг я услышала позади шум и топот, словно бежит несколько человек. Я испугалась и встала в щель между домами, узкую такую, чтобы они пробежали мимо, а затем пригляделась и увидела, что все они бегут за одним человеком. А куда бежать-то – в конце улицы забор. Когда этот человек поравнялся со мной, я окликнула его, и он влез ко мне в щель, а те пробежали мимо. Мы с ним по этой щели вышли на задворки, и там он спросил меня, найдется ли чем перевязать плечо. Так мы и познакомились.

Эрвин удивленно покачал головой. Ему как-то трудно было представить степенного, замкнутого ректора убегающим по ночной улице от шайки головорезов.

– Он объяснил мне тогда, что не поладил с Харилом – это был главарь одной из бандитских шаек Кейтангура – и тот подослал к нему убийц, – продолжила Тирса. – Но Зербинас всегда недоговаривал. Возможно, там было что-то еще – даже наверняка было, но ему, конечно, не хотелось откровенничать с девчонкой. Он тогда заинтересовался мной… нет, это было не то, что ты подумал, – поспешно сказала она, хотя Эрвин не подумал ничего. – Вы, маги, не такие. Его заинтересовали мои способности к магии, и он выучил меня приемам, которыми я пользуюсь до сих пор. Я нашла ему укрытие, где он пробыл до заживления раны и еще некоторое время, потому что его искали. Он посылал меня к нескольким людям с письмами, а затем исчез. Позже я следила за слухами, где и как он появлялся, но больше мы с ним не встречались. Вот, собственно, и все.

Она взялась за тонкую ручку чашечки с настоем и снова отпила глоток. Эрвин сделал то же самое.

– Хороший напиток, – сказал он.

– Я всегда интересовалась травами. – Она отстранила чашечку от губ и стала рассматривать зеленовато-бурый напиток. – Девочкой я жила в деревне – это позже мои родители переехали в Кейтангур. Когда они умерли, я переселилась сюда, в Дангалор.

Эрвин поставил чашечку на стол и откинулся на спинку дивана. У него за пазухой завозилась Дика – ей пора было просыпаться. Тирса заметила, что под курткой гостя что-то шевелится.

– Там кто-то есть?

– Да, кикимора, – подтвердил Эрвин. Он уже привык к Дике, и ему казалось почти естественным, что за пазухой у человека живет кикимора.

Мгновенное изумление в глазах Тирсы сменилось почти детским любопытством.

– А можно посмотреть? – нерешительно спросила она. – Я никогда в жизни не видела кикимору.

– Дика! – позвал Эрвин, расстегивая верхние пуговицы куртки. – Выглянь сюда.

Из-за пазухи у него высунулась остроухая голова с лягушачьим ртом и круглыми оранжевыми глазами. Голова уставилась на хозяйку дома.

– Ой! – сказала та. – Какая симпатичная…

– Дика красивая, – гордо сообщила кикимора и вылезла на колени Эрвину.

Тот пригладил ладонью ее бурые всклокоченные волосенки.

– Вот такая у меня подружка, – сказал он Тирсе.

– И где вы познакомились?

– В лесу.

– Может, она съест что-нибудь? – Тирса приглашающим жестом указала на блюдце с лепешками.

– Она этого не ест, – отказался за Дику Эрвин. – Она ест мясо.

– И яйца, – добавила та.

– И яйца. – Эрвин подсадил кикимору за пазуху и встал. – Нам пора, а то она уже заскучала.

Тирса проводила Эрвина к выходу и отодвинула щеколду.

– Приходи завтра вечером, – сказала она на прощанье. – Я все узнаю.

Глава 6

Это правило было одним из главных в академии – никогда не приказывать ученикам. Можно было убеждать их, постепенно подводя к правильному действию, заставляя их размышлять и осознавать причины требований, но никогда не приказывать.

Все-таки академия магов-это вам не казарма.

Их брали в академию очень рано, с пяти-шестилетнего возраста, и на этом прекращались их связи с семьями и родными. Будущий маг не должен был быть привязанным к узкому кругу людей и вещей за стенами академии, его растили человеком мира. Это было основной причиной, почему в академии обучалось так мало детей из богатых семейств, в которых вопросы родства и наследования были первостепенными. Маг считался потерянным для семьи, поэтому богачи отдавали туда детей, только если этим разрешались проблемы с делением наследства.

Ученикам никогда не приказывали, потому что будущий маг с самого раннего возраста должен был привыкать к внутренней независимости – чтобы каждое его действие было осознанным, чтобы он никогда не действовал по чужой указке. Потому что маг, подверженный чужому влиянию, куда опаснее независимого мага.