Чистое золото - [136]
— Ну, кто же?
— Обратно я! — грустно ответила Зина и тут же сделала замечание входившему Димке: — Дмитрий, ноги изволь вытирать! Не видишь — пол чистый!
Все решили, что лучшей хозяйки все равно не найти.
Сидеть и разговаривать в раскомандировке было очень приятно, но Тоня не позволяла товарищам задерживаться лишнюю минуту после гудка. В этом отношении и к себе и к другим она была безжалостна.
Она сильно похудела, лицо обветрилось, руки стали красными, потрескались.
— Ой, до чего же нехороша стала! — удивлялась Варвара Степановна. — Хоть бы воскресенье скорей, повидать тебя в настоящем виде.
По субботам Тоня ходила в баню, потом долго пила чай — «чисто отец».
А отец, всегда любивший субботние вечера дома, теперь проводил их в клубе.
Больше, чем ежедневный долгий путь к шахте, больше, чем тяжелая работа, Тоню мучило постоянное высчитывание дней и опасение: «Ну как не успеем!»
Даже Михаил Максимович, оказавшийся очень строгим начальником, успокаивал ее:
— Темпы у бригады превосходные, успеете к сроку, Тоня.
Однажды в конце ноября выдался ясный денек с небольшим морозцем. Сухановы и Стеша готовили лес для новой части сруба. С минуты на минуту должен был прогудеть гудок, и Зина крикнула Стеше:
— Пойди в тепляк посмотри, каша не горит ли. Сейчас обедать!
В это время из шахты донесся тревожный крик Маврина:
— Эй, топор спускайте!
Санька и Тоня, работавшие на углубке, одновременно почувствовали, как их лопаты уперлись во что-то твердое.
Они молча переглянулись.
— Настил, что ли? — сказал Санька. — Ну-ка, наддай!
Породу живо догребли в бадейки. С каждым взмахом лопаты при свете неяркого фонаря яснее обозначался потемневший деревянный настил из мокрых, но крепких досок.
— Надо прекращать работу, — сказала Тоня. — После обеда обещал прийти Михаил Максимович, он скажет, что делать.
— Чего ждать? — возразил Маврин. — Попробуем сейчас топориком…
Это было соблазнительно, и Тоня смолчала. Сверху спустили топор.
— Осторожно, Саня… Боюсь я что-то…
— Ничего не будет. Поберегись!
Но разрушить настил было не так-то просто.
— Как же он держал такую толщу породы и нас в придачу? — удивлялся Санька. — Знаешь что? Он на старом срубе лежит… Отсырел, видно, и заклинился.
Маврин долго безрезультатно ударял топором. Прозвучал гудок и сверху позвали обедать, но Санька продолжал работать.
Наконец доски стали подаваться. Раздался треск. Санька ударил еще несколько раз, и вдруг часть настила оторвалась и ухнула вниз. Туда же, не удержавшись, соскользнул и Маврин.
— А-а-а!.. — дико закричала Тоня.
Стоя на уцелевшей части настила, она протягивала руки к Саньке, который, уцепившись за сырые доски, старался подтянуться наверх.
— На лесенку поднимись! — скомандовал он Тоне и, сморщившись от напряжения, выбрался из черной дыры.
— Милая моя, там вода! — сказал он, лязгая зубами. — Здорово искупался!
— Сейчас же наверх! В тепляк!
Тоня заставила Саньку выйти из шахты первым — ей все казалось, что он опять сорвется.
Напуганные криком Тони товарищи повели Маврина сушиться.
Когда пришел Каганов и Тоня с Санькой стали рассказывать ему о случившемся, он не удивился.
— Я потому и просил немедленно остановить работу, если что-нибудь помешает копать. Могло ваше непослушание печально кончиться, — строго сказал он. — Что же, товарищи, нужно ставить насос. Идемте-ка посмотрим.
В пролом осторожно опустили фонарь на веревке. Под настилом, половина которого продолжала держаться, действительно оказался старый сруб из здоровенных лиственничных бревен. Он был мокрый, обомшелый, но крепкий.
— Еще простоит! — сказал Михаил Максимович. — А верх не затоплен, значит вода не прибывает.
Вода, не доходя до верхних бревен сруба, стояла черная, неподвижная. Пахло плесенью.
К веревке привязали камень и бросили вниз. Вода тихо плеснула.
— Метров двадцать глубины, — определил Каганов, измерив вытащенную мокрую веревку.
— Когда же мы это откачаем?
— Подберем насос получше — скоро откачаете. А сейчас идемте вниз. Сегодня вам здесь делать нечего.
Вернувшись в поселок, бригада в полном составе отправилась на склад с запиской Каганова. Там их встретила молодая кладовщица — Маня Заморозова.
— О! Привет высокогорникам! — сказала она. — Что-то вы веселые? Дела, знать, у вас хорошо идут?
— Не жалуемся, — ответил за всех Андрей. — А у тебя?
— Да тоже ничего. Вам насос? Есть тут небольшой, центробежный. Сейчас покажу.
— Порядок у тебя! — не утерпев, удивленно сказала Тоня.
Заморозова чуточку смутилась.
— Здесь порядок не будешь соблюдать — запутаешься, — сказала она. — И начальник у нас строгий.
— Небось, школит тебя посильнее, чем Надежда Георгиевна?
— Бывает…
На другой день насос вместе с движком привезли к Лиственничке.
Грузовая машина с трудом взобралась па голец. Шофер, молодой парень, первый год работавший на прииске, сначала ругал дорогу, а потом начал хвалить тепляк и работу на гольце.
— Чисто заимка, — сказал он. — Сюда и я бы согласился за милую душу.
Началась откачка воды.
Старый движок не подводил. Днем и ночью он равномерно пыхтел, только успевай подбрасывать топливо.
Кочегарили посменно, а Санька с Андреем совсем не уходили с гольца, живя в тепляке и ночами по очереди следя за движком.
Сергей Татур — известный в Узбекистане прозаик, автор острых, проблемных романов. С открытой непримиримостью обнажает писатель в романе «Периферия», повести «Стена» и рассказах теневые стороны жизни большого города, критически изображает людей, которые используют свое общественное положение ради собственной карьеры.
Повесть советского писателя, автора "Охотников на мамонтов" и "Посёлка на озере", о случае из жизни поморов. Середина 20-х годов. Пятнадцатилетний Андрей, оставшись без отца, добирается из Архангельска в посёлок Койду, к дядьке. По дороге он встречает артель промысловиков и отправляется с ними — добывать тюленей. Орфография и пунктуация первоисточника сохранены. Рисунки Василия Алексеевича Ватагина.
Опубликовано в журнале «Наш современник», № 6, 1990. Абсолютно новые (по сравнению с изданиями 1977 и 1982 годов) миниатюры-«камешки» [прим. верстальщика файла].
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В новом своем произведении — романе «Млечный Путь» известный башкирский прозаик воссоздает сложную атмосферу послевоенного времени, говорит о драматических судьбах бывших солдат-фронтовиков, не сразу нашедших себя в мирной жизни. Уже в наши дни, в зрелом возрасте главный герой — боевой офицер Мансур Кутушев — мысленно перебирает страницы своей биографии, неотделимой от суровой правды и заблуждений, выпавших на его время. Несмотря на ошибки молодости, горечь поражений и утрат, он не изменил идеалам юности, сохранил веру в высокое назначение человека.
Многие читатели знают Ивана Васильевича Вострышева как журналиста и литературоведа, автора брошюр и статей, пропагандирующих художественную литературу. Родился он в 1904 году в селе Большое Болдино, Горьковской области, в бедной крестьянской семье. В 1925 году вступил в члены КПСС. Более 15 лет работал в редакциях газет и журналов. В годы Великой Отечественной войны был на фронте. В 1949 г. окончил Академию общественных наук, затем работал научным сотрудником Института мировой литературы. Книга И. В. Вострышева «Зимой в Подлипках» посвящена колхозной жизни, судьбам людей современной деревни.