Чисто убийственное зло - [9]

— Так, дайте подумать… — бормотала синьора Стрега-Борджиа. — Книги заклинаний упакованы в большой морской сундук. Пузырьки с ядами уложены в вате в свинцовом контейнере, желатин залит в термосы…

— Давайте начнем все сначала. — Синьор Стрега-Борджиа в нетерпении закатил глаза к потолку. — Я хотел бы забронировать три номера и стойла в ваших конюшнях, нет, не три стола, а стойла, все стойла, причем до конца месяца, до самого Нового года.

— …мои волшебные палочки и котел в розовой шляпной картонке, церемониальная островерхая шляпа в черной шляпной картонке, свечи, благовония и эктоплазма в полосатой сумке — черт, эктоплазма сбежала…

— Нет, не четыре конуры, нет. Все стойла в ваших конюшнях… Да… Ах да, вы должны были меня спросить… нет, не собаки… и не лошади… Ну ладно, я думаю, вы имеете право знать… это крокодил, грифон, йети и очень маленький, но прекрасно себя ведущий дракончик…

— НОТ! — рявкнул дракон, врываясь в парадную дверь. — ТЫ, ЖУТКОЕ, ГРЯЗНОЕ, ОТВРАТИТЕЛЬНОЕ, СОПЛИВОЕ ЧУДОВИЩЕ!

— Куда же эта эктоплазма могла улизнуть? — продолжала бормотать синьора Стрега-Борджиа на заднем плане.

— Не могли бы вы потише, ради всех святых, — прошипел синьор Стрега-Борджиа, возвращаясь к телефонным переговорам. — Простите за шум… нет, нет, это кровельщики, вовсе не один из наших зверей — боже упаси.

— ЭТО ЧТО, ПО-ТВОЕМУ? — разъяренный дракон вытянул вперед лапу. С когтя свешивался большой бесформенный кусок грязно-зеленого желе.

— ЭТО НЕ МОЕ, — откликнулся Нот, появившийся в дверном проеме столовой. Он зашаркал вниз, чтобы получше рассмотреть удивительную субстанцию, прицепившуюся к когтю Ффупа. — Никогда такого не видал, — заявил йети, трогая желе мохнатой лапой. — Выглядит, однако, весьма аппетитно, — добавил он, начиная пускать слюнки.

Дракон содрогнулся от омерзения.

— НЕ ОТЦЕПИТ ЛИ КТО-НИБУДЬ ОТ МЕНЯ ЭТУ ГИГАНТСКУЮ СОПЛЮ?! — рявкнул он.

— С удовольствием, — сказал Нот, делая шаг вперед.

— Нет… нет, ОСТАНОВИСЬ! — завизжала синьора Стрега-Борджиа. — Моя эктоплазма!

Нот облизнул слипшийся мех вокруг отверстия, служившего ему ртом.

— Ммммхммм. О! Прошу прощения… вы хотите знать, не могу ли я вернуть ее обратно?

— Великолепно, — горько произнес синьор Стрега-Борджиа. Он положил трубку на рычаг и строго посмотрел на Ффупа и Нота. — Вы двое только что добавили еще один нолик к нашему счету в отеле.

— Какой отель? — воинственно спросил дракон. — Какой счет? Мне никто ничего не говорил об отелях. Мне никогда ничего не рассказывают.

— Это нечестно, — подхватил Нот.

— В ближайшие дни вам обоим предстоит осознать, что мир не вращается вокруг вас. А пока сообщаю вам, что мы будем жить в отеле «Герб Окенлохтермакти», пока не починят нашу крышу, — улыбнулся синьор Стрега-Борджиа. — Вам же, зверям, забронированы прилегающие к отелю конюшни, где к вашим услугам будут горячая и холодная грязь и еще — солома, сколько вашей душе угодно.

— ЧТОООООО?! — грифон Сэб спускался по лестнице из спальни Титуса, неся в кожистых лапах стопку белья. — Но я-то думал, что нам забронировали номер, — проворчал он. — Ну, знаете, — белые полотенца, бесплатные шапочки для душа, чай и кофе в постель.

В проеме парадной двери появился Ток, сжимавший в зубах пластиковый пакет с водяными лилиями. Поставив свою ношу на порог, он указал назад лапой и произнес:

— Такси прибыли.

Шурша шинами по гравию, к дому приближался целый кортеж черных кэбов, по одному для каждого зверя и еще один для семьи, миссис Маклахлан, Тока и Лэтча.

Разразилась паника. Просторный вестибюль мгновенно наполнился клубами пыли, криками и воплями, громким треском, сопровождавшим торопливый вынос сундуков, и проклятиями, раздававшимися всякий раз после того, как эти сундуки больно били по икрам. Чемоданы и сумки, казалось, размножались до тех пор, пока вестибюль не стал похож на камеру хранения, но потом, каким-то волшебным образом, всего десять минут спустя, все это исчезло в утробах поджидавших такси. Семья, работники и звери, дрожа, сгрудились на ступеньках Стрега-Шлосса.

— Я уверена, что забыла нечто очень важное, — сказала синьора Стрега-Борджиа, не без усилий втискиваясь в переполненную машину. Ток устроился позади нее; из его мешка с водяными лилиями капала вода.

— Может, сына? — предположил синьор Стрега-Борджиа, защелкивая запоры на алюминиевом авиационном ящике, в который был упакован компьютер, и просовывая его через окно.

— Титус! — позвала Пандора. — Тебе там не понравится. Можешь оставаться здесь.

Миссис Маклахлан, которая наполовину уже забралась в салон, обернулась и обожгла ее выразительным взглядом.

— Извините, просто не смогла удержаться, — сказала Пандора, возвращаясь в вестибюль.

— ТИТУС! — крикнула она. — Оторви зад от стула — мы уезжаем.

— Иду, иду, — донесся голос из глубины дома.

Пандора скрестила руки на груди и приготовилась ждать.

В прихожей уже воцарился дух запустения. Ковер был свернут и убран вместе с большими картинами, набором оружия и ржавых щитов, украшавших стены Стрега-Шлосса столько, сколько Пандора себя помнила. Дедушкины часы, закутанные в пыльные простыни, да хрустальная люстра, висевшая над лестницей, — вот и все, что осталось от прежней жизни. В опустевшей прихожей эхом гуляли звуки приближающихся шагов. В конце коридора, ведущего в кухню, появился Титус. Пандора отметила, что он нес несколько коробок из-под пирожных.