Чисто случайно - [47]

— Сейчас гляну… Дороти Макерере.

— Как она — ничего?

— Хорошая тетка. Скандалить не станет. И одевается прилично.

— Скажи ей, я заскочу попозже.

— Скажу. Только не подведи меня, ладно?

— Железно.

Вот дерьмо, опять звонить надо.

Застал Энди дома, пусть спасибо скажет — оторвал от ремонта чего-то там. А он вместо спасиба говорит:

— Вот дьявол, Ники, я ведь номер поменял, только чтоб ты мне сюда не звонил. — Похоже, они все свои номера поменяли, думали, это им, дуракам, поможет. — Откуда у тебя номер?

— Зря ты старался-тратился, Энди, — говорю, — ты чего, забыл что ли, как приглашал меня к себе на хату, как впарил мне ворованное стерео и умолял научить твоих пацанов тырить тачки?

Он хихикнул нервно. Был я у него раз, так он дал мне старую кровать для Келли; ей тогда как раз квартиру дали. Насчет стерео я для понта завернул, а пацанам его тогда года по четыре было. Ладно, шутки в сторону.

— Короче, чего тебе надо, Ники? — спрашивает Энди. — Я кухню доделываю, а тут ты звонишь со своими подначками. Теперь, пока от тебя отделаюсь, столько времени потеряю, могу не успеть. Однако говори, пожалуйста, прошу тебя.

— Энди, — говорю, — ты должен быть в столовке госпиталя Виппс-Кросс в понедельник в шестнадцать ноль-ноль.

— Понял. А зачем, собственно? У них там в меню лазанья, да?

— Я не могу по телефону, Энди. Только ты никому не рассказывай, ладно? Главное, никому в своей конторе, идет? Очень тебя прошу.

И повесил трубку.

Пока звонил в газету, вспоминал, как звали ту клевую телку, что меня ославила после чехарды на почте. Спросил ее.

— Алло, — говорит та телка, — это Бриджит Тэнсли, чем могу помочь? — Голос такой, будто попал в финансовую корпорацию или офис судебного пристава — там они все так отвечают.

— Ты девушка, которая меня расписала после почты?

— Простите, я, кажется, не расслышала или не поняла. Кто вы, говорите?

— Ники Беркетт. Помнишь, ты написала в газете про почту на Вуд-стрит?

— Ах… да. Ники Беркетт! Я помню вас, да. Вам двадцать три, только освободились из заключения, большой говорун — это вы, так ведь?

— Точно так. А хочешь сенсацию? — спрашиваю.

— Больше всего на свете, — говорит, — и что у вас для меня?

— Прямо сейчас не могу тебе сказать. Жди меня у «Джимми» на Маркхаус-роуд в три часа в понедельник. Идет?

Мне скоро будут нужны надежные свидетели, и я не хотел, чтоб об этом начали болтать на каждом углу.

— Идет… а кто такой Джимми?

— Ну, ты даешь. «Джимми» — это ж самое клевое кафе в Уолтемстоу. Кухня английская, тайская, какая хошь.

— О, простите, я еще не слишком хорошо знакома с Уолтемстоу. Это моя первая работа, а материал о налете на почту — пока что моя лучшая статья.

— Жаль, что ты напридумывала там только половину.

— А сама я из Бишопс-Стортфорда, слыхали?

— А то. Значит, придешь в понедельник?

— Приду.

Главное было сделано, теперь можно взяться за остальное. Корешей собрать было не проблема. Проблемой было никуда не соваться и ни во что не встревать, чтоб ничего не рвануло до понедельника. Чтоб ничего не нарушило плана.

Поехал в Уондсворт повидаться со Слипом. Поехал в этот раз на метро — добираться пришлось чуть не полдня. Потом еще прождал битый час, пока они его там отыскали, а когда привели, настроение у меня было не самое благостное.

Ему я, правда, обрадовался.

— Старик, — кричит.

— Черт побери, Слип, где ты шляешься, трахаешь начальницкую миссис, или как?

— Обычное дело, старик, метем и драим коридоры в корпусе. Готов спорить, что теперь наш корпус — самый чистенький изо всех британских тюремных корпусов, раз уж я лично взялся за то, чтоб навести в нем марафет. Метем и драим, старик, метем и драим.

Слип был большой аккуратист, что правда, то правда.

— Я звонил бабуле! — говорит.

— Чего?

— Я звонил бабуле. Говорит, что ты чудесный молодой человек, и что у меня очень милые друзья. Ну да! Я сказал ей, что ты первый из мошенников, и чтоб она в следующий раз смотрела в оба, не то ты утащишь всю ее сладкую картошку.

— Слушай, Слип, я, значит, плачу налоги для того, чтобы ты мог названивать своей заокеанской бабуле?

— Какие еще налоги? Да и вообще я не привык зависеть от системы, я, знаешь ли, продал по свободным расценкам тот симпатичный комочек, что ты мне приносил — ему тут у нас многие были очень рады, — и купил себе такие маленькие зелененькие карточки для телефона, чтоб можно было позвонить бабуле.

— Она у тебя что надо, верно?

— Я ж тебе говорил. И она сказала, что слыхала, что ты ездил в горы и нашел маленьких-маленьких фермеров, так это правда, Ники? Мы в деле? Мы можем себя поздравить?

— А она не слыхала о том, что не все так гладко?

— Точно она не знает, был какой-то слух, что ты скончался в жутких мучениях в какой-то деревушке, куда скатился с гор. А что, это правда? Ты такой крепыш, зачем тебе какие-то тропинки, почему не попробовать просто спрыгнуть?

Я перегнулся через стол.

— Принести тебе «Твикс» или, может, «Марс»? Ну и там какие-нибудь яблоки, или еще что?

— «Твикс», как обычно. Просто навали там на поднос всякой всячины.

— У нас только полчаса, Слип, так что я сейчас принесу тебе поесть, а потом расскажу, как и что. Это история не из коротких.