Чистилище для грешников - [7]

Петру было безразлично название. Поэзию он чувствовал, мог определить насколько красиво выражение, определял художественный уровень стихов, особенно похабных, но словесные выкрутасы с названиями ударов, не трогали его эмоций. Ему нравились действия, от которых как лучины трещали ребра или с хрумким чмоком лопался словно арбуз череп противника.

Он не стал жалеть второго домушника, вложил всю силу в удар. Под его ладонью хрустнуло, и парень шумно упал, задергав ногами. Петр сразу определил, что первый был главным, а второй на подхвате, значит первый был ему нужнее для дальнейших действий.

– Тише!.. – шикнул Петр на застонавшего первого: – Соседей разбудишь.

Парень испуганно притих.

Петр на минутку замер, прикидывая, все ли сделал. Покивав себе головой, взял наручники с кровати, дипломат у стола и подхватив парня одной рукой посередине тела, который попытался вырваться, негромко буркнул:

– Еще раз дернешься – покалечу. Заимеешь травму последней степени тяжести.

Домушник дернулся еще раз и застыл, повиснув на руке Петра как шланг, сразу же поняв с кем имеет дело. Он весил более восьмидесяти килограммов и мало кто мог его вот так просто взять с пола и понести, да еще одной рукой. Поэтому, минуту спустя пленник попытался завыть от страха.

Петр приостановился на межэтажной площадке и, закрывая дверь на ключ, осуждающе поцокал языком. Парень замолчал, сдавленно всхлипнув.

– Ты пока не шуми, потому что сейчас мне нужен. Вот когда отпадет в тебе надобность, тогда и вой, – негромко советовал ему Петр выходя на темную улицу.

Фонари как обычно не горели, но от далекого зарева с центральных улиц света было достаточно. Народа не было и это было на руку. Все заперлись в своих благоустроенных «пещерах», и прилипли глазами к телевизорам.

Петр быстро прошел за гаражи, где в самом дальнем углу спрятал выменянный на монеты «Жигуль». Открыв заднюю дверь, он сунул травмированного грабителя на сидение, словно куль с солью, и заученными движениями, в два приема, приковал его кисти наручниками к ручкам обоих задних дверей, после чего удовлетворенно хмыкнул. Распятый домушник смотрелся оригинально. Немного подумав, Петр тихо предупредил:

– Если начнешь буянить, надену удавку на шею. Лучше сиди смирно и сопи в тряпочку, понял?

Парень промолчал.

– Нет, ты отвечай, когда я тебя о чем-нибудь спрашиваю, – укорил его Петр.

– Понял, – едва слышно промямлил парень.

– Вот и ладушки, – успокоился Петр, втискиваясь за руль и запуская двигатель: – Сейчас прогреемся и прокатимся.

– Куда ехать? – спросил он через минуту у прикованного, немного повернув голову назад.

– За монетами?

– Можно и за ними, – немного помедлив согласился Петр: – Но лучше к заказчику.

– Там из тебя… – парень запнулся: – Из вас котлету сделают.

– Вот и хорошо, – хмыкнул Петр: – А я из них мочала сварганю, пока они из меня будут делать котлету.

Поразмышляв, грабитель решился и сказал:

– Сейчас направо. Нужно ехать к восточной окраине города.

– Так далеко?

– Не очень… Нам дали три часа, чтобы зачиститься.

Петр понимающе покивал головой, посматривая на ночную дорогу с лихими водилами на мерседесах. «Жигуленка» они не замечали, затирая «копейку» лакированными боками, прижимали к тротуару.

– Значит ехать к твоему хозяину час? Так?

– Да, – подтвердил пленный.

– Час на дорогу ко мне, – стал вслух рассуждать Петр, – час на меня и час назад. Мы укладываемся в необходимое время, – с удовлетворением сказал он, и прибавил газу.

В этот самый момент перед капотом «Жигуля» вырос блестящий багажник иномарки, нагло срезавшей угол перед светофором. Богатая машина резко затормозила и остановилась. Петр давно не практиковался в вождении, не было в этом нужды, поэтому поздно среагировал и чуть-чуть тюкнул бампером «Жигуленка» в задок «мерса».

– Убьют, – прошипел пленник и стал сползать с сидений на дно, насколько позволяли наручники.

Петр неприязненно выпятил нижнюю губу и стал ждать. Он слышал, что таким образом на дороге крутые творят что хотят, лишь иногда просто бьют.

Действительно, из иномарки выскочило сразу трое ребят, похожих на комоды, и направились к «Жигуленку».

– Фраер! Козел!!

Услышал Петр через закрытое окно. Он опустил стекло и мирно спросил:

– А в чем дело?

– Ты, харя! – обратился к нему один из амбалов: – Будешь платить за повреждение или как?..

– Прямо сейчас? – поинтересовался Петр.

– Чем скорее, тем лучше, – пояснил один из «пострадавших», открывая дверцу «копейки».

Петр медленно выбрался наружу, разогнулся и решив не мешкать, положил руки на широкие плечи опешившему от подобной наглости, ближнему громиле. Он не стал жадничать, в полную силу сжал пальцы, под которыми хрустнули ключицы и сухожилия «комода». Амбал моментально обмяк. Петр отпустил его, дав упасть, и быстро оглянулся. Светофор переключился с красного на желтый и нечаянные свидетели разборки, сидевшие в своих машинах неподалеку, резво рванули с места, поскорее убираясь подальше.

Двое оставшихся не поняли, что произошло. Они с удивлением смотрели то на своего товарища, с хрипом корчившегося в судорогах на мокром асфальте, то на мозгляка, свалившего их друга. И не могли прийти в себя от изумления, от того, что видели. С ними никогда такого не было, или уже давно не было.