Чиста Английское убийство - [26]

Эссекс с Бэконом к тому времени, после 20-го, запоздало сообразили — какой они косяк спороли с «майором Марло» и какую им вскорости выкатит предъяву за своего пацана братва из «МИ-6», так что сидели уже тихо-тихо, как мышь под веником. И таки выкатили: Николл (2002: p.391) сообщает о публичной (!) ссоре между Сесилом и Эссексом (повод для которой остался совершенно непонятен зрителям), приключившейся 1 июня, и справедливо заключает, что это наверняка было связано с делом Марло; мы рекомендуем читателю запомнить этот, вроде бы малозначительный, факт.

Николл считает, что Бейнс был человеком Эссекса, а «Baines Note» состряпали просто-таки «в эссексовском секретном отделе — In the back-rooms of the Essex entourage» (Nicholl, 1992: p. 323), и управлял Бэйнсом с Чолмли напрямую Томас Филиппс — тот самый ветеран «МИ-5», который «расследовал» апрельские погромы и историю с Тамерланом (Nicholl, 2002: p. 415). С первым мы вполне согласны (иначе как проинтерпретировать Флиссингенскую историю?), а вот со вторым — решительно нет: по нашему мнению, Бейнс там уже «работал от себя, а не от Конторы», выполняя заказ витгифтовцев; он ненавидел Марло так, что «МИ-5» не сумела бы ему воспрепятствовать, даже если бы захотела. Что же до оказавшегося засвеченным Чолмли… ну, а что — Чолмли? Тут, как говорится, «Помер попугай — другого купим»…

…Дальше (то есть после 2 июня — когда Марло похоронили, а материалы дела легли на стол к Ее Величеству в отредактированном виде) со всей троицей обошлись как с использованными презервативами: участие в этой истории кончилось для них в диапазоне от «плохо» до «хуже не бывает». Английская Википедия повествует: «В [написанных Друри] „Remembrances“ содержались оскорбительные утверждения о лорде-камергере Хандсоне [обвинения в атеизме — авт.], будто бы сделанные Ричардом Чолмли. К несчастью, Его Лордство, похоже, подумал, будто это собственные взгляды Друри [выделено нами — авт.], и тот в третий раз оказался в тюрьме».

Лорд-камергер Генри Кэри, 1-й барон Хандсон, был очень проницательным человеком и превосходным интриганом, и что он чего-то там «недопонял, ошибочно приняв на свой счет» — это, конечно, чушь несусветная. Напротив, Кэри-то как раз, вместе со всей партией Бёрли, отлично разобрался в истинном смысле «Remembrances»: «Все атеисты числят этих достойнейших и благороднейших Советников Ее Величества — своими, почему-то…», ну а дальше будет — «То ли он украл, то ли у него украли, но, в общем, замешан в ту грязную историю». А поскольку сей любимый (без тени иронии!) half-brother Елизаветы некоторыми чертами характера пошел в их общего папашу, Генриха VIII, чем при случае умело пользовался — мы с удовольствием полюбовались бы, как тот берет за красный галстук Пакеринга:

— Я ж тя ща придушу нахер, сучий ты потрох! За «атеиста»! И любые присяжные меня оправдают — как я есть в аффекте!

— Чо ты там хрипишь — «Не я писал»? А кто писал — Чосер?!

— Кто-кто — Друри? это не тот ли, что с двумя ходками, и клейма на нем негде ставить?!? И это с его писаниной вы попёрлись прямиком к Ее Величеству?? решивши, не иначе, что тому Архангел Гавриил самолично надиктовал, да?

— Ах, не Архангел, а диавол! А у вас наваждение, сталбыть, учинилось… Ну, это бывает. А теперь — повернулся во-он туда, и повторил это всё Ее Величеству, громко и внятно! Раз-два!

— Ладно уж, ступай, мил-человек. И дружку своему, ВитькУ Кентерберийскому, передай: пусть перечтет как-нибудь на досуге главу первую «Деяний Апостолов» — ну, где про смерть Иуды. Как там «расселось чрево его, и все внутренности вывалились на землю». Знающие люди сказывают, что ежели прочесть это вслух трижды подряд, то диавольские наваждения — вроде тех, что у вас тогда приключилось — как рукой снимает!

— Эй, стоять! Этот самый, Друри… а, впрочем, ладно: сам найду. Всё, свободен, как сопля в полете!..

— Вот видишь, сестренка, с какими кадрами приходится работать бок о бок! С кем, не побоюсь этого слова, приходится иной раз присаживаться на соседнее очко в Вестминстерском сортире… Ну ладно, ладно, проехали… Видишь, я уже и не в аффекте! Как полагаешь — «Люди лорда-камергера»[38] поаплодировали бы мне?

В точности ли так проходил тот диалог — поручиться не рискнем, но факт налицо: стукача своего витгифтовцы слили — на счет «раз». Ни копейки не заплатив, кстати. Ибо здраво рассудили: нафига покойнику деньги?

Друри заметался. А произошедший 28 июня влажно-вымечтанный им арест Чолмли (по другому, никак не связанному с Марло, делу, что совсем смешно) его не то что не порадовал, а привел в ужас: «Опасайтесь своих желаний — они могут исполниться»… За защитой он кинулся к Энтони Бэкону, и 1 августа написал тому паническое письмо[39].

Прежде некоторые исследователи предполагали, что Друри мог работать на Бэкона (или, по крайней мере, и на Бэкона тоже) — но нет: из письма совершенно ясно, что никаких дел с «МИ-5» у него прежде не было. Он заискивающе напоминает о золотых деньках, когда служил в доме отца сэра Энтони, хвастается, что его донесения насчет атеистического заговора Бакхерст с Пакерингом довели до королевы (однозначно идентифицировав себя с анонимным автором «Remembrances»), нудно жалуется, что никаких денег ему так ни за что и не заплатили, расписывает свою полезность по части выявления затаившихся атеистов и иных врагов народа. Он, к примеру, предлагает (это контрразведчику, Карл!..) свести того с «достойным доверия торговцем», который заимел по случаю старинную книгу, раскрывающую все зловещие тайны секты атеистов — и всё это за чепуховую сумму в 1000 фунтов