Чище воды, острее ножа - [13]

На этом месте мои размышления были прерваны появлением на кухне невысокой темноволосой девушки с большими карими глазами. Одета она была в синие джинсы и белую блузку, а на ногах у нее были пушистые тапочки с заячьими мордами. Она нерешительно остановилась передо мной, а затем, повинуясь моему приглашающему жесту, села на только что освобожденную Димой табуретку. Я уже собралась задать ей первый вопрос, как вспомнила, что хотела спросить Данилова про то, что означают вопросительные знаки, стоящие в списке после сокращения «подр.» рядом с фамилиями Сони Лариной и Жанны Кочневой.

— Подожди секундочку, я сейчас, — сказала я девушке и вышла из кухни. Заглянув в большую комнату, я поманила к себе Данилова, а когда он появился в коридоре, спросила его: — Веня, у тебя в списке про Жанну и Соню написано, что они подружки Лисовского и еще кого-то, Олега Зотова, что ли, но после слова «подружка» стоят знаки вопроса. Что это значит?

— А у них, как я выяснил, очень запутанные отношения, — ответил Данилов. — Не поймешь, кто с кем. Насколько я понял, Жанна Кочнева какое-то время была с Лисовским, но буквально на днях они поссорились. А Соня Ларина была подругой Олега, но вроде бы испытывала какие-то симпатии к Лисовскому и вчера даже пришла сюда с ним. А Жанна перешла к Олегу. В общем, поменялись партнерами. Понимаешь?

Я стала быстро прикидывать: ага, были две пары — Соня с Олегом и Жанна с Сашей, а стали — Соня с Сашей, а Жанна с Олегом. Ну, чего ж здесь не понять, ведь это не бином Ньютона.

— Вроде бы да. И эта рокировка как раз вчера вечером произошла?

— Насколько я понял, происходила она довольно давно, но вчера вечером окончательно оформилась. Кстати, Татьяна, выяснилась еще одна интересная подробность. Оказывается, тут всю ночь дверь была не заперта. Один из моих парней сообразил, молодец. Нам когда открывали, дверь не отпирали, а просто распахнули. Он про это вспомнил, спросил и выяснил, что дверь была не заперта с вечера.

— Ну и что? — спросила я, не вполне понимая, почему Данилов придает этой детали такое значение.

— Да ничего особенного. Просто теоретически ночью, пока все спали, кто угодно мог незаметно сюда войти, зарезать парня и так же незаметно уйти. Такое, конечно, маловероятно, но все же…

— То-то и оно, что маловероятно, — скептически усмехнулась я. — Это что же получается, кто-то случайно завернул не в ту квартиру, увидел, что здесь все спят, взял ножик и зарезал одного из спящих, а потом спокойно удалился, даже не украв ничего. Нет, полный бред. А если человек шел сюда специально для того, чтобы убить, то он никак не мог знать, что молодые разгильдяи забудут дверь запереть.

— А если был сообщник, который ее открыл?

— Так ты выяснил, ее кто-то специально открыл или просто запереть забыли?

— Никто не помнит точно. Судя по всему, забыли. Тут одна парочка ночью гулять выходила, вот они, наверное, и не заперли. Или после того, как приходил сосед, тишины требовавший, запереть забыли.

— Тогда, скорее всего, открытая дверь случайность, и не стоит ей особое значение придавать, — заключила я. — Кстати, а что за парочка? Кто именно?

— Олег и Жанна.

— Ладно, когда буду с Жанной разговаривать, заодно и спрошу, — сказала я. — Она у меня следующая по списку. Кстати, Веня, — вспомнила я еще об одном важном моменте, — у убитого какие-нибудь вещи были с собой?

— Сумка была. Мы ее уже осмотрели: ничего интересного, малый джентльменский набор. А что?

— Оттуда ничего не пропадало?

— Ну, Татьяна, чтобы выяснить, не пропало ли чего, нужно знать, что там было, а узнать это, согласись, совершенно невозможно. Нужно тогда спрашивать у тех, кто хорошо знал Лисовского, да и то результат будет не точный.

Я кивнула, соглашаясь со справедливостью слов Данилова.

— А больше ничего интересного не обнаружили пока?

— Кучу мелочей среди всеобщего бардака. Что из этой кучи важно, а что нет — тебе решать. Но я не стану пока ничего рассказывать, лучше тебе самой посмотреть и почитать протокол осмотра. Я ребятам специально сказал, чтобы они ничего особо не трогали, так что все будет в целости и сохранности.

— Спасибо, Веня, — я мило улыбнулась и упорхнула в кухню, к ожидавшей меня Соне.

Девушка сидела на табуретке, сложив руки на коленях, в очень зажатой и напряженной позе. Вообще, выглядела она значительно хуже, чем Дима. Лицо у нее было бледное, а глаза слегка припухшие, словно она до этого плакала. Что ж, не знаю, насколько близок ей был Лисовский, но в любом случае нужно быть с ней поделикатнее.

— Меня зовут Татьяна Александровна Иванова, я буду заниматься расследованием этого преступления, — представилась я в качестве вступления, постаравшись, чтобы мой голос звучал по возможности мягко.

Девушка кивнула, но ничего не ответила. Кивок у нее получился какой-то судорожный, было полное ощущение, что она с трудом сдерживается, чтобы снова не заплакать. Да, она или гениальная актриса, или совершенно ни при чем. Скорее все-таки последнее. Вот и отлично! Значит, к ее словам можно будет относиться с доверием.

— Соня, мне сейчас нужно будет задать вам несколько вопросов, постарайтесь ответить на них, даже если они покажутся вам бестактными, — сказала я еще более мягко. — Чем больше я узнаю, тем скорее мне удастся найти преступника.