Чингиз-хан. Батый - [84]

В 1238 году вся Русь признала вассальскую зависимость от правителей Великой монгольской империи. Переславский, Новгородский и теперь уже и Владимирский князь Ярослав Всеволодович (Орду-Ичен) был признан старейшим в русской земле, в 1240 году ему был передан во владение Киев. С 1249 года Киев – вотчина его сына Александра Невского.

В течение 1239 года Батый позволил царевичам предпринять небольшие рейды за данью на мордву и мокшу. А в конце лета 1240 года направил одну из трех колонн своего экспедиционного войска на Киев. Одновременно другая колонна его армии двинулась севернее через Дикое Поле к западной границе с Польшей. Через Киев путь лежал в Венгрию, Румынию и на Балканы, а через Белоруссию – в Польшу, Чехословакию и Италию.

Итак, вырисовывается следующая картина: во главе ордынского воинства, идущего на русские земли, стоят 10 чингизидов, которые по крови являются Рюриковичами. Их цель – возвращение власти своему роду и устранение возможности восстания в тылу ордынской армии во время ее похода в Европу. Во главе армии – Бату-хан (он же князь Константин Всеволодович). Произведя смену князей в русских городах, Батый в декабре 1240 года овладевает Киевом. Город берет не сам Батый, а царевич Менгу.

Передовые отряды Батыя еще в 1238 году появились на левом берегу Днепра, напротив Киева. Но при попытке монголов договориться с Киевом князь Михаил Всеволодович Черниговский легкомысленно приказал убить послов джехангира. Затем бежал из города вместе с семьей, предоставив киевлянам расплачиваться за свое преступление. Сам он добрался до Венгрии. А в летописи есть сообщение, датированное 1239 годом, где говорится, что князь Ярослав Всеволодович (Орду-Ичен) ходил к городу Каменцу (сегодня – город Каменец-Подольский на Украине), взял его и захватил там жену Михаила Черниговского и множество людей. И это после страшного «монгольского погрома» Северо-Восточной Руси! Карамзин пишет: «Удивительно, как мог великий князь в такое бурное время идти из Владимир-о-Суздальского княжества в нынешнюю Подольскую губернию!». А что тут удивительного: просто начался Западный поход Батыя. Вслед за Михаилом в Венгрию бежит князь Мстислав Глебович из Чернигова. Киевским престолом овладевает Даниил Романович Галицкий и сажает в городе своего наместника воеводу Дмитрия Еиковича, а сам отбывает в Польшу.

Осенью 1240 года войска Батыя под началом хана Менгу перешли на правый берег Днепра и осадили Киев. После длительных переговоров город во главе с боярином Дмитрием – киевским посадником галицинского князя Даниилы – открыл ворота ордынцам, а сам Дмитрий с дружиной влился в состав монгольского войска. Учебники нам рассказывают, что Батый «умел ценить храбрость необыкновенную и с видом гордого удовольствия сказал воеводе российскому: «Дарую тебе жизнь!». Димитрий принял дар, ибо еще мог быть полезен для отечества». Это классика. Возможно, тут она не врет. Да, боярин Димитрий принимал активное участие в походе Батыя на Запад, а далее летописи свидетельствуют о нем уже как о киевском наместнике князя Ярослава, а затем его сына – Александра Невского.

Относительно сроков и продолжительности осады Киева в источниках есть противоречия. Главный источник по этим событиям – Ипатьевская летопись – не содержит никаких дат. Лаврентьевская летопись сообщает, что Киев был взят монголами 6 декабря. Летописец пишет об ордынцах, «захвативших» Киев: «…пришедших было такое огромное количество, что в городе ничего не было слышно от скрипа множества их возов, рева верблюдов, ржания лошадей».

Обратимся к сочинениям одного из виднейших церковных деятелей XIII века, архимандрита прославленного Киево-Печерского монастыря Серапиона.

Вот что Серапион писал о монголах, сопоставляя их с киевлянами: «Хотя они погани (то есть язычники) бо Закона Божия не ведуще, не убивают единоверних своих, ни ограбляют, ни обадят, ни поклеплют (оба слова означают «клеветать», «оговаривать»), ни украдут, не запряться (зарятся) чужого; всяк поганый своего брата не продаст; но кого в них постигнет беда, то искупят его и на промысл дадут ему… а мы творимся, вернии, во имя Божие крещени есмы и заповеди его слышаще, всегда неправды есмы исполнени и зависти, немилосердья; братью свою ограбляем, убиваем, в погань продаем; обадами, завистью, аще бы можно, снеди (съели) друг друга, но вся Бог боронит…».

Перед нами – типичная для той эпохи русская оценка монгольской армии и традиций монголов. И в свете этой оценки зависимость Руси от Монгольской империи не может рассматриваться как нечто позорное и унизительное. В рамках этой зависимости на протяжении нескольких веков развивались и восточная, и западная цивилизации. А почитать летописи, так там одни междоусобные разборки с осадами и разорениями Киева. И, наконец, «Батыево нашествие» 1240 года. А про литовское правление почти ничего… И «Задонщина» о Куликовской сече, написанная через 150 лет после случившегося события, тоже начинается с поминания славного града Киева, хотя Киев стоял далеко в стороне от места событий и был то ордынским, то литовским. А если почитать былины киевские, то, будто кроме князя Владимира Ясно Солнышко, так Киевом и не правил никто больше.