Чингисхан - [23]

ИСПОЛНЕНИЕ ОБЕЩАНИЯ

С годами жизнь Тэмуджина и его близких, кажется, стала значительно лучше. Роскоши нет, но табун нагуливает жирок, прекрасные племенные жеребцы пасутся на зеленом лугу, уже неплохое стадо обещает вырасти еще больше. Овец, как обычно, перегоняют в горы, в верховья Онона, и неподалеку, на онгхиратскую территорию, туда, где Ке-рулен впадает в озеро Кулун. В этих краях Тэмуджин, теперь уже возмужавший, возобновил отношения с онгхиратом Дэй Сетчэном (Мудрым), которого он не видел после смерти Есугэя — около семи лет. Тэмуджин не забыл, что он обручен с дочерью Дэя Мудрого. В один прекрасный день он отправился навстречу онгхиратам в сопровождении своего сводного брата Белгутэя, за своей суженой, юной Бортэ, которой было тогда шестнадцать лет. Несмотря на годы бедствий, несмотря на трагическую гибель Есугэя, Дэй Мудрый подтвердил свой прошлый уговор с ним и, верный своему слову, согласился отдать свою дочь Тэмуджину. Передавая в руки Тэмуджина судьбу Бортэ, он, следуя обычаю, дал ей в приданое слуг и имущество.

«Сокровенное сказание» не дает никакой информации о свадебном ритуале. Плано Карпини, как и Рубрук, сообщает, что монголы покупают своих жен и что новобрачный похищает свою невесту, спрятанную семьей, «уносит ее силой и вводит, как будто бы насильно, в свой дом». Тюр-ко-монгольская игра koktori (голубой волк), больше известная под персидским названием bozkashi, во время которой наездники соревнуются за туши козы или барана, — видимо, пережиток свадебного ритуала.

Неизвестно, какую цену Тэмуджин заплатил за свою невесту, но она принесла в своем приданом подарок, sitkul, предназначенный свекрови. Речь шла о королевском подарке: собольей шубе, которая сыграет немалую роль в возвышении Тэмуджина. Союз Бортэ и Тэмуджина заставляет думать, что чувство здесь играло не меньшую роль, чем расчет. «Сокровенное сказание» ясно говорит об этом: он-гхиратские девушки славились своей красотой…

И вот Тэмуджин женат. Не будучи богат, он может теперь рассчитывать на поддержку семьи и рода. После трудных лет скитаний, бегства от слишком сильных противников, плена и унижения пришло время завязывать полезные связи и распространить свое влияние за пределами семейного клана. Со времени своего союза с Бортэ он самоутверждается как личность. Его супруга сыграла в этом не последнюю роль. Кроме поддержки своих близких, она принесла ему силу своего характера. Умная, твердая и осторожная Бортэ станет для Тэмуджина прекрасным советчиком; в некоторых случаях ее влияние окажется решающим. Тэмуджин возьмет еще много других жен и наложниц, но навсегда сохранит привязанность к своей первой жене.

ЮРТЫ И ПЛЕМЕНА

Конец XII века для Центральной Азии — время политических бурь и потрясений: от берегов Тихого океана до Каспийского моря сосуществуют великие оседлые государства, ведущие свое происхождение от древних цивилизаций, и беспокойные княжества — часто эфемерные — кочевых народов.

После падения династии Ляо (в 1125 году) Китай оказался в сложном положении: весь юг, до восточных пограничных рубежей, стал частью Империи Южная Сун, с центром в столице Ханьчжоу, на морском побережье. Родившееся в результате pronunciamento[7], это государство восстановило гражданскую власть и превратилось в процветающую империю, слава которой перешагнула ее границы: во времена династии Сун Китай переживает свой золотой век.

Север страны, то есть провинции, расположенные по течению Желтой реки, и значительная часть Маньчжурии оказались в руках династии Цзинь, основанной в 1115 году рузгенами (или чжурчжэнями) на развалинах династии Ляо. Бывшие кочевники тунгусского происхождения, рузгены объединились с династией Сун, чтобы захватить северный Китай, затем, подвергшись глубокой китаизации, приняли в конце концов гражданскую и военную систему китайцев.

Западнее, в районе большой излучины Желтой реки и в северной части провинции Ганьсу, царствовала династия народности си-ся (Xixia)[8], близкой к тибетцам, избравшей местом пребывания своего Двора Нинся, столицу Империи Минья.

В западной части Верхней Азии, к югу от Аральского моря и до Арабско-персидского залива, включая современный Иран, часть западного Афганистана, Туркменистан и Узбекистан, простиралась обширная исламская империя Хорезм, населенная тюрко-иранскими племенами.

С ним на северо-востоке граничила территория, соответствующая Киргизстану и Восточному Казахстану, но захватывающая часть китайской зоны пустыни Такла-Макан — государство Каракитаев, управляемое аристократией монгольского происхождения, подвергшейся китаизации. К 1140 году этой империи удалось поставить в вассальную зависимость тюрко-караханидские княжества, занимавшие Трансоксианию и часть Такла-Макана, как и Хорезм, пока это государство не разрослось в начале XIII века за счет соседних княжеств и царств. Каракитаи подчинили также уйгуров — тюркский народ, частью принявший христианство.

За пределами этих больших государств необъятные степи представляли собой беспокойные и изменчивые владения кочевников. Протяженностью почти в 3 000 километров, ограниченные на востоке Маньчжурией, на западе озером Балхаш, они занимали земли вокруг истоков больших сибирских рек Иртыша, Оби, Енисея, Витима и Аргуни.