Чингисхан - [105]

Для устранения степных аристократов Чингисхан опирался вначале на своих братьев по оружию: Боорчу, Кичлика, Бадая, Джэбэ-Стрелу и других, часто скромного происхождения — некоторые, до того как получили от хана должность командира, были простыми пастухами, но сумели проявить себя на полях сражений как бесстрашные и опасные бойцы. Чингисхан, конечно, давно открыл для себя, что честолюбие — самая могучая движущая сила. Он знал, что эти люди, бывшие в прошлом ничем, станут служить ему с еще большей преданностью, понимая, что это поможет им выдвинуться.

Чингисхан потратил двадцать долгих лет, чтобы собрать под свои знамена монгольские племена. В конце этой борьбы за власть он провозглашен ханом, и только начиная с этого момента он посвящает себя управлению своей гигантской вотчиной. В этом человеке чувствуется неукротимое стремление командовать, подчинять себе окружающих, но также — организовать свой народ, как он организовал свою армию. Чтобы распоряжаться и управлять своей подвижной империей, улусом, он обнародует ясу, кодекс законов, который создаст структуру монгольского общества и станет выражением его национального самосознания. Основанная на правовых традициях монгольских кочевников, яса в то же время будет регулировать отношения с оккупированными странами.

Яса — запрет, правило» смысл которого можно резюмировать одной формулировкой: «Запрещается неповиновение закону и хану!» утверждает нерушимое понятие права. Теоретически, по крайней мере, это уже не торжество права более сильного. Варварство само положило себе предел. Так. любое преступление должно было быть подтверждено свидетелями, мелкие проступки наказывались только штрафом, существовала градация наказаний. Яса подчеркивала главные добродетели, такие, как честность, гостеприимство, верность, родительский долг, сдержанность. Их нарушение влекло за собой наказание. Принятый в 1206 году, этот кодекс законов, освященных традицией, подчинял общество строгой дисциплине.

На заре XIII века дисциплинированность монголов, установленный в их обществе порядок вызывали удивление и восхищение путешественников. «Тартары — самый послушный своим вождям народ в мире, даже в большей степени, чем наши монахи своим настоятелям, — писал несколько наивно Плано Карпини. — Они их бесконечно почитают и никогда не говорят им неправды. Между ними не бывает пререканий, распрей или убийств. Случаются только мелкие кражи. Если один из них теряет каких-нибудь животных, нашедший остерегается присвоить их себе и часто даже приводит их владельцу».

Ту же картину рисуют многочисленные путешественники и даже мусульманин Абул Гази: «В царствование Чингисхана во всей стране — между Ираном и Тураном — было так спокойно, что можно было бы пройти от Восхода до Заката с подносом золота на голове, не испытав ни от кого ни малейшей попытки насилия».

Итак, совершенно ясно, что составление и принятие ясы при Чингисхане было началом нового периода стабильности среди кочевых народов Центральной Азии. Своим строгим применением яса отметила печатью порядка и дисциплины монгольское общество и положила конец глубокой анархии, которая была характерна для него до XIII века.

ВОЛНА КОЧЕВНИКОВ

Чингисхан систематически применял стратегию устрашения и террора. Слишком немногочисленные для того, чтобы бороться со многими очагами сопротивления, не склонные к противостоянию изматывающей партизанской войне, монголы часто прибегали в назидание к кровавым методам. Поголовное уничтожение всего гарнизона, истребление гражданского населения имели целью задушить в зародыше возможное вооруженное сопротивление и сберечь человеческие жизни в монгольских войсках. Во многом ли отличается эта политика устрашающего террора от той, которая привела к сбрасыванию атомных бомб на японские города?

Любая попытка понять монгольское нашествие поднимает два вопроса, не получившие разрешения до сего дня: для чего понадобился этот внезапный захват огромной части Евразии? Каким образом кочевники смогли завладеть такими гигантскими территориями и создать империю, которой не было равных по величине до наших дней?

Между кочевыми и оседлыми народами часто находится что-то вроде по man'a land, которую можно проехать за несколько дней, но куда редко кто отважится проникнуть. Превратности кочевой жизни, стойкие климатические изменения, постоянно растущий демографический взрыв, столкновения между племенами могут повлечь за собой значительные перемещения, при которых племена переходят на другие территории или на земли оседлых народов. «Теория домино» часто применяется к кочевым народностям, сгоняющим со своих мест другие народы, менее многочисленные, менее мощные или более мирные.

Вспомним также, что завоевательные походы кочевников начались в III тысячелетии до Рождества Христова. Киммерийцы захватили Ассирию и Урарту, хетты родом из Анатолии распространились по Ближнему Востоку. Центральная Азия в самом деле знала циклы приливов кочевников: тохары в Тариме и китайском Туркестане, ксионги, затем гунны, которые хлынули между Оксом[26] и Каспийским морем, а позднее — в Индию. Кочевники — прототюркские, прототунгусские или протомонгольские — много раз нападали на оборонительные сооружения Китая или восточных империй. Античный мир также испытал на себе валы набегов: аваров, аланов, визиготов, вандалов, славян в Германии, германцев в Галлии, кельтов против Римской империи. Одни за другими, саксонцы, галлы, англезы, викинги или сарацины, захватившие Европу или Африку, будут «варварами» в глазах народов, раньше них ставших оседлыми, и считающих себя единственными носителями цивилизации.