Чикагский вариант - [9]
— По–моему, вам пора уже меня поцеловать, — сказала она.
Он робко коснулся ее плеч, обнял и поцеловал в теплые губы. Послышался тихий металлический щелчок, и Кей, прижав ладонь к щеке, отстранила Арчи.
— Моя сережка, — пробормотала она. — Помоги найти.
Смеясь и сталкиваясь в темноте плечами, они принялись шарить по асфальту. Наконец Арчи почувствовал под коленкой что–то твердое. Он радостно подхватил сережку и выпрямился.
Вскоре они пошли, взявшись за руки, назад, к городу. Когда Арчи довел Кей до подъезда «Восточного Амбассадора», было три часа утра.
— Завтра вечером? — спросил он.
— Когда угодно, — согласилась она. — И не забывай за великими делами маленьких людей вроде меня, ладно?
Марк Дэвидсон оглядел себя в зеркале, поправил галстук и сел в кресло под торшером. Едва он достал из чемоданчика бумаги и пробежал их глазами, как послышался тихий стук.
— Ты, как всегда, точен, Гэс, — сказал Дэвидсон, впуская гостя. Было 3 часа 47 минут утра.
— Никаких рукопожатий, Марк, — заявил тот, видя протянутую руку. — Я человек слова.
Они были почти ровесниками, и оба занимали высокие посты. Дэвидсон, президент «Юнивесл фордж», зарабатывал сто тысяч в год, Мэгуайр получал шестьдесят тысяч в виде зарплаты от профсоюза ракетостроителей и по своему усмотрению распоряжался кассой и пенсионным фондом организации. Как–то раз ему довелось крепко повздорить с Дэвидсоном после двадцатисеминедельной забастовки сотрудников фирмы «Юнифордж», требовавших повышения зарплаты. Дэвидсон был вынужден пойти на уступки из страха потерять выгодные контракты. Однако профсоюз не устраивали размеры надбавки, которую выплатила фирма, и Мэгуайр, объявив Дэвидсона сквалыгой, поклялся не подавать ему руки до тех пор, пока не истечет срок трудового договора. Слово свое он держал.
Они уселись друг против друга и принялись потягивать сок, глядя на мирно спавший за окнами Чикаго. Наконец Дэвидсон расправил листки, которые держал в руках, и сказал:
— Гэс, судя по пресс–конференции, Манчестер зарится на наш хлеб с маслом.
— Точнее, на мой хлеб и твое масло, Марк.
— Если честно, то я не на шутку струхнул, — продолжал Дэвидсон. — Никак не ожидал услышать от Чарли что–либо подобное. А ты?
— Тоже. Еще недавно я склонялся на его сторону. Но Чарли — человек президента, и, может быть, гроза идет из Белого дома.
— Ничего не понимаю, — посетовал Дэвидсон. — Не могу поверить, что Стюарт готов заморозить строительство баллистических ракет. Будь так, он не заключил бы контракт на «Дафну».
— Здесь нет никакой тайны, Марк, — пожав плечами, проговорил Мэгуайр. — Мне лично кажется, что Манчестер — один из тех правдолюбов, у которых что на уме, то и на языке. Такие люди могут быть опасны.
— Опасны — это верно. — Дэвидсон ткнул пальцем в газету. — Вон коммунисты уже превозносят его до небес!
— И это выйдет ему боком на съезде.
— Как бы нам повернее раздуть дело с заметкой?
— Пожары вроде этого разгораются сами по себе, — ответил Мэгуайр. Надо только раструбить об этом на случай, если кто–то еще не в курсе.
— Взгляды Манчестера опасны не только из–за отношения к нему коммунистов, — задумчиво сказал Дэвидсон. — Этот человек может нанести вред нашей обороне.
— И в особенности фирме «Юнифордж», — ядовито вставил Мэгуайр.
— Не без этого, — ответил президент фирмы, пытливо глядя на собеседника. — Меня, естественно, заботят личные интересы. Как, впрочем, и тебя. Кто он такой, этот Чарли Манчестер, чтобы ставить все с ног на голову!
— Я тебя понимаю. — Мэгуайр улыбнулся. — Думаю, сейчас нет смысла касаться морального аспекта: для нас обоих это не имеет никакого значения. Я уже обдумывал, что можно сделать, да и ты, верно, тоже ломал над этим голову?
— Манчестера надо побить. — Мэгуайр уже не улыбался. — Еще вчера это казалось гиблым делом, но теперь у нас есть шанс, если только мы не наделаем ошибок. Причем от тебя зависит гораздо больше, чем от меня. Здесь тридцать три моих делегата, и все они проголосуют за Робертса, но этого мало, Марк. Самое большее, что я смогу наскрести, — это полсотни голосов. На республиканском съезде пятьдесят делегатов — почти ничего, сам знаешь.
— Стало быть, обрабатывать делегатов придется мне?
Мэгуайр кивнул.
— Твоя правда, Гэс, — согласился ракетный магнат. — От профсоюзов на республиканском съезде толку что от козла молока. Другое дело — большой бизнес. Бьюсь об заклад, что один только проект «Дафна» сулит деньги трем, если не четырем сотням делегатов. Так или иначе, но многие хотели погреть руки на этом!
— Прибавь сюда еще держателей акций и банкиров, — напомнил Мэгуайр.
— Я уже думал об этом по дороге сюда, — сказал Дэвидсон, доставая из кармана конверт. — Вот данные об одном делегате от Нью — Джерси. Он симпатизирует Манчестеру, но это его дело. До поры до времени. Я о другом. Этот парень — партнер одной солидной адвокатской конторы. А главный ее клиент — «Оглби и Сэмпсон» — гигант электроники. Сейчас это предприятие занято производством одной детальки для инерционной системы наведения ракет. Фирма — наш поставщик. Что, если кто–нибудь из моих ребят попросит Джерри Сэмпсона поднажать на адвокатскую контору, где работает этот самый делегат?
