Чикагский расклад - [24]

Под звуки бурной овации Джулия повернулась и вышла из номера, сопровождаемая восхищенными взглядами.

— Вот это профессионалка! — шепнул один из функционеров своему соседу.

— Арчи, — сказал кто-то, когда дверь закрылась, — если ты сегодня же не продемонстрируешь ее делегатам съезда, то будешь последним дураком.

Наконец все занялись текущими делами. Обсудили тактику работы перед голосованием. Арчи назвал имена тех, кто вечером должен был выступить с поддержкой министра финансов. Губернатору Огайо решили дать пятнадцать минут для представления Манчестера делегатам съезда, ораторам, поддерживающим эту кандидатуру, по пять минут.

Один из устроителей кампании спросил, стоит ли принять особые меры предосторожности в отношении зрителей. Все десять тысяч мест в зале уже были заказаны и поделены между сторонниками Манчестера и Робертса, однако существовала опасность распространения фальшивых билетов. На это Арчи ответил, что Джо Терьюн, председатель национального комитета республиканской партии, уже обещал принять самые действенные меры. Терьюну верили, и ответ удовлетворил всех.

— Главная трудность состоит в том, что на нас оказывают давление ракетостроители, — произнес один из выборщиков. — В моей делегации от них прямо спасу нет. Не представляю, как с этим бороться.

— Надо уличить их в попытках шантажировать делегатов и передать материалы прессе, — предложил кто-то.

— А для этого нам нужна информация хотя бы об одном верном случае, — согласился Арчи. — Таком случае, чтобы мы могли что-то доказать журналистам. У вас есть что-нибудь на примете?

— Да, — картаво заговорил рыжеусый здоровяк, делегат из Теннеси. — Вчера мне звонил мой банкир из Чаттануги и требовал голосовать за Робертса. «С чего бы?» — спросил я. «Да так тебе лучше будет», — отвечает, но я-то знаю, что у этого парня есть акции военных заводов. Вот какие пироги! И не подкопаешься. Стоит заявить обо всем этом публично — притянет за поклеп. Только не на того напал: у меня против этого банкира фактов больше, чем блох у бродячего пса. Робертса тебе подавай? Ишь, чего захотел!

— А мне звонил сам Марк Дэвидсон из «Юнифордж», — заявил Губерт Жермен, глава делегации Миссури. — Начал с общих друзей, а потом будто невзначай предложил отдать голоса Робертсу. Просил «все взвесить». Я занимаю пост директора по сбыту в фирме «Витрионикс». На сегодняшний день три четверти нашей продукции — детали, которые мы поставляем по контракту «Юнифордж». Разве непонятно, что я в зависимости у Дэвидсона. И все же, несмотря на угрозу потерять контракты, остаюсь с Манчестером.

— Совершенно очевидно, что без доказательств мы не можем предать огласке слова министра Жермена, — произнес Арчи. — Позвольте также выразить восхищение вашей смелостью, сэр.

Остальным выступавшим тоже нашлось, что рассказать, но все эти истории не могли помочь в главном. Не было прямых улик. Собрание кончилось, функционеры разошлись остались только делегаты от Теннесси и Миссури, которых Арчи решил, не откладывая, представить Манчестеру.

Они прошли прямо к кандидату и пересказали ему все, о чем только что говорили дю Пейджу. Манчестер принужденно расхохотался, но сразу оборвал смех, посерьезнел и сказал:

— Господа, мне кажется, мы можем выпустить в свет эту информацию, не раскрывая ее источников. Что, если подключить Кэла Бэррауфса, взяв с него клятву не называть имен? Бэррауфс имеет здесь огромный вес.

Арчи покачал головой.

— Это не годится, — проговорил он. — Газеты Бэррауфса выйдут из типографии только завтра утром, и неизвестно, сколько делегатов соизволят прочесть статью до голосования. Надо придумать нечто такое, что поможет нам вызвать взрыв негодования немедленно и в национальном масштабе.

— Правильно, но это невозможно, — возразил Манчестер.

Оставалось только позвонить Бэррауфсу. Это было единственное, что они могли сделать.

— Сахару? — спросила Пэтси, глядя на Джейка, как на протухшую под лучами солнца макрель.

— Когда это я клал в кофе сахар? — буркнул он. — Или ты так шутишь?

— Какие мы сегодня ядовитые. — Пэтси раздраженно встала и вышла на кухню. — А ты-таки позвонил своему Джиму Стэделу, не так ли? — крикнула она оттуда.

— Позвонил, — коротко бросил он.

Пэтси вернулась к столу.

— Все-таки президент поступил низко, когда отрекся от старика, — сказала она. — Да и остальные не лучше. Побежали к этому жирному Робертсу, словно муравьи. Надо как-то вдолбить в их головы, за кем пойдут рядовые американцы.

— Можно подумать, ты это знаешь.

— Еще как знаю! Вчера я обошла чуть ли не всех женщин в городе. За твоего отца — сто процентов.

Джейк, не ответив, поднялся со стула и прошел к двери без обычного прощального поцелуя.

— Джейк! — горько воскликнула Пэтси. — Ну сделай же что-нибудь, позвони, кому надо. У тебя ведь и помимо Стэдела есть знакомые политиканы.

Он остановился на пороге.

— Слушай, если в тебе взыграли такие страсти, если все тебя так волнует, то почему же ты не позвонишь своим знакомым?

— И позвоню. Думаешь, нет?

Он молча шагнул за порог.

— И позвоню, — повторила Пэтси, задумчиво глядя на закрывшуюся за мужем дверь. — Еще как позвоню!