Чихнешь в воскресенье... - [25]

—  Моя дорогая Фредерика... если я могу называть вас по имени... — он неловко помолчал б ожидании её ответа.

—  Конечно, — без энтузиазма сказала Фредерика.

—  Моя дорогая Фредерика, — повторил он, — вам, которая так недавно оказалась среди нас, всё это нелегко перенести. Кэтрин всегда была беззаботна, но сознаюсь, особенно это проявилось в выборе ею места смерти. В общественном месте.

—  В общественном? — переспросила Фредерика.

—  Ну, дорогая Люси сделала свой дом открытым для всех нас. Боюсь, мы все слишком злоупотребляли этим. Но она была неутомима...   неутомима.

— Я слышала об этом, — холодно ответила Фредерика и потом продолжила: — Боюсь, мне необходимо заняться запасами книг. Вы хотите что-нибудь конкретное? У меня в библиотеке есть несколько интересных новинок.

—  Нет. Нет. Я читаю юридические журналы, и этим моё чтение ограничивается. Только иногда для отдыха беру какой-нибудь триллер. —- Ну, у меня есть два-три новых.

—  Нет, Фредерика, не сегодня, — и когда она встала, он торопливо добавил: — Но, может, я прихвачу один перед уходом. Вы ведь не торопитесь выпроводить гостя?

—   Простите, если я показалась вам невежливой, — устало ответила Фредерика. Она снова села, но с такой явной неохотой, что Джеймс всё-таки медленно встал и достал из потайного кармана большие золотые часы.

—   Боже, рабочее время уже вышло. Вероятно, вы соблюдаете часы работы, не то, что дорогая Люси.

—  Нет. Вовсе нет. Всё в порядке, — сказала Фредерика, думая, что же ему всё-таки нужно. Ведь все новости он узнал раньше, чем остальной Саттон.

И тут, к её удивлению, он неожиданно предложил:

—   Вы занимайтесь своими делами. «Запасами книг», как вы сказали или чем там ещё. А я тут просмотрю книги про убийства.

—  Ну, хорошо, — после недолгого колебания согласи­лась Фредерика. Что же ему нужно? — Я думаю, вы знаете, где они.

—   Знаю, — он кашлянул. — У вас, должно быть, выдался тяжёлый день. Не хотите ли поужинать со мной в гостинице? У меня тоже день был трудный. Я даже не смог уехать в Ворчестер. Всё из-за этого дела.

Фредерика повернулась и посмотрела на тяжёлое кра­сивое лицо. «Неужели в этом дело? — подумала она. — Хочет поволочиться за мной, как за остальными? Или хочет узнать, что рассказал мне Питер, и что я вообще знаю. Должно быть, сведения ценные, если он согласен заплатить за ужин. Слава Богу, у меня на столе лежит книга записей».

—  Нет, — быстро ответила она... слишком быстро, как поняла сразу, увидев его сердитое выражение. Он нахму­рился, шея и лицо по бокам покраснели. Руки его сжали ручки кресла, хотя только что лежали спокойно.

—  Я слишком устала, чтобы выходить, — в неожидан­ном приступе паники только и смогла пояснить Фредерика. — Поем чего-нибудь лёгкого и рано лягу спать... если вы не возражаете, — в смущении и тревоге она не могла остановиться.

— Я понимаю, Фредерика, — мягко ответил Брюстер. — Не буду задерживать вас из-за книг сегодня. Мне не к спеху.

Она осмелилась посмотреть на него и, к собственному изумлению, поняла, что его неожиданный гнев прошёл так же, как и гроза снаружи. Но не хотелось бы противо­речить ему в каком-нибудь действительно важном деле, подумала она, подходя вслед за ним к двери.

—   Мне кажется, уже прояснилось, — сказал он с дорожки. — Воздух свежий.

—  Ну и слава Богу, — ответила Фредерика, возвраща­ясь в дом. — И хвала Богу за то, что он ушёл, — добавила она, пересекая пустой дом по пути на кухню.

Поев без помех, Фредерика почувствовала себя лучше. В окно потянуло ночным воздухом, прохладным и успо­каивающим. Помыв посуду и сняв передник, Фредерика сунула руку в карман платья и обнаружила там серебря­ную табакерку. Она зажгла настольную лампу и стала разглядывать рисунок из купидонов и бантов, знаков любви.

—  И вовсе не для табака, скорее для женских мушек. Нет, — вслух принялась рассуждать она, — не думаю, чтобы это принадлежало мистеру Джеймсу Брюстеру, — пряча табакерку в ящик стола, она озорно улыбнулась. Как это похоже на Питера. Когда же он вернётся? Мо­жет, завтра, чтобы узнать, кто признал табакерку своей.

В постель? Почему-то Фредерика больше не чувство­вала усталости. Может, стоит сообщить мисс Хартвел, что произошло с тех пор, как в магазине появился новый управляющий. И ещё вопрос с этим колодцем. Фредери­ка достала лист почтовой бумаги и начала писать.

Позже, отдохнувшая и успокоенная своей исповедью, Фредерика запечатала конверт и положила на середину стола, чтобы не забыть отправить его утром. Напевая, она отправилась на кухню, чтобы попить перед сном, но остановилась  в  неожиданной тревоге  и  посмотрела в окно. Да, она не ошиблась: сквозь путаницу кустов на заднем дворе виднелся огонёк. Он вспыхнул, погорел некоторое время, потом погас. Фредерика почувствовала, что дрожит. Она стояла, глядя в темноту, и вдруг вспых­нул другой огонёк и продолжал светить в ветвях.

—  Конечно, —- сказала Фредерика вслух, направляясь к кухонному креслу. — Как глупо с моей стороны. Это девчонка... Марджи... — но могло ли такое быть в столь поздний час? Ведь уже почти полночь. Фредерика встала и снова подошла к окну. Да, несомненно, свет приходил от старой теплицы. Ну, что ж, придётся сходить и прекра­тить эту чепуху.