Чичваркин Е…гений. Если из 100 раз тебя посылают 99 - [8]

Мне даже не надо спрашивать, вернулся ли Чичваркин на место С5-23.

Глава 2 О том, как Чичваркин красил, клеил и ел в «Макдоналдсе»

В то время по уровню сознания коммерсанты отрасли сотовой связи были неандерталами.

Е. Чичваркин

– Ты смотри, какая ж…, – говорит Чичваркин.

Он сидит за рулем внедорожника Porsche Cayenne. Мы вышли из офиса «Евросети», расположенного в Бумажном проезде рядом с третьим транспортным кольцом, спустились с четвертого этажа старого здания советской постройки, в котором когда-то размещалось ФГУП «Пресса», прошли мимо столовой, где, если верить сотрудникам «Евросети», живет бессмертная кишечная палочка (для сотрудников «Евросети» открыта другая столовая), мимо толпы курящих на крыльце людей и желтых плакатов с надписями «Курение убивает твои легкие» и «Получая зарплату за время курения, ты воруешь мои деньги» (на них изображены соответственно черные легкие и Чичваркин с бейсбольной битой в руках), перешли дорогу и сели в машину. Чтобы освободить место для меня, Чичваркину пришлось разгребать завал на заднем сидении – журналы, пакеты, рюкзак и детское кресло. Место рядом с водителем, как всегда, занято телохранителем владельца «Евросети».

Мы выруливаем на Ленинградское шоссе и утыкаемся в пробку.

– Ж…, ж…, ж…, – повторяет Чичваркин. Он опаздывает на прием в финское консульство, где компания Nokia будет представлять нового менеджера по России – Алессандро Фиорентино, который до этого возглавлял турецкое представительство. Попасть на прием важно, потому что с Nokia у «Евросети» долгое время были непростые отношения, а теперь финская компания становится ее ключевым поставщиком. Поколебавшись мгновение, Чичваркин выруливает на свободную встречную полосу и проезжает остаток пути буквально за секунды.

Мне никогда не нравились люди, которые ездят по встречной полосе. Особенно не нравились те, которые носятся по «встречке» на очень дорогих машинах. И я уверен в том, что большинство людей разделяют мои чувства. У Евгения Гришковца и группы «Бигуди» даже есть песня, в которой настроение лирического героя сначала ухудшается из-за того, что его подрезает большая машина, а потом, наоборот, улучшается, когда он видит, что водителя большой машины остановил патрульный с усами и жестко с ним разговаривает.

Я, конечно, не склонен соглашаться с профессором Александром Тхостовым, который считает, что громадные неповоротливые внедорожники, ездить на которых практически невозможно, покупают люди с маленьким либидо, а автомобили представительского класса – нувориши, не слишком уверенные в завтрашнем дне (я прочитал об этом мнении профессора Тхостова в журнале Esquire). Я не склонен с ним соглашаться, потому что у Чичваркина внедорожник Porsche, который не назовешь неповоротливым. И еще потому, что Чичваркина, как он сам говорит, интересует только скорость, и, если бы быстро ездила машина марки «ж…», он ездил бы на машине этой марки. Я верю этим словам – ему действительно необходимо ездить быстро, чтобы всюду успевать.

Но мне нравятся легенды про демократичных и законопослушных скандинавских капиталистов и чиновников, которые зачастую ездят на общественном транспорте, и вообще мало отличаются от прочих граждан, и все успевают как-то иначе. Но я, как вы понимаете, не делюсь своими размышлениями с Чичваркиным, потому что я пассажир, а он водитель. А пассажир не должен критиковать водителя. Во всяком случае, до тех пор, пока его не высадили там, где нужно.

У Чичваркина звонит телефон.

– Oh, sorry! – говорит Чичваркин. – I'm terribly sorry but I am in traffic jam on Tverskaya Street. Unfortunately, for me it's not about ten minutes, it's about twenty. I'll be there in twenty minutes I hope. See you.[1]

По правде говоря, в это время суток на Tverskaya Street всегда traffic jam, так же, как и во всей Москве. Это можно было учесть заранее и не нестись по встречной полосе. Впрочем, людям, которые хотят успеть сделать больше, чем это возможно, наверное, нравится ощущать, что они живут полной жизнью – настолько полной, что она буквально переливается через край.

– Когда я из Лужников пришел к Тимуру, у него работали две девушки, которые привыкли к совершенно другому ритму, (как я пришел в КомпьюДрайв) – говорит Чичваркин, перестраиваясь в другой ряд и попутно подрезая какой-то «Фольксваген». – А я не могу сидеть без дела.

* * *

Салон по продаже мобильных телефонов «Медиком», куда Чичваркин пришел работать продавцом десять лет назад, к тому моменту существовал уже полгода. Тимур открыл его на пару с неким Алексеем, владельцем охранного предприятия, с которым познакомился, когда ставил ему аппаратуру в машину.

Салон связи «Медиком» располагался в Малом Златоустинском переулке. Сейчас это очень модное место – угол Маросейки занимает большой магазин престижной парфюмерной сети «Иль де Боте» с косметическими кабинетами, где постоянные покупатели могут бесплатно попробовать очередную новинку, а в доме № 7 располагается культовый московский клуб «Пропаганда», именуемый москвичами «Пропкой» и славящийся фирменными бифштексами с миндальным соусом и чернично-брусничными коктейлями. Десять лет назад не было ни «Пропки», ни «Иль де Ботэ», а был продуктовый магазин «На Маросейке» советского образца с прилавками и мраморным полом, на котором поколения советских людей протоптали дорожки, отчего он стал напоминать пол в переходах метрополитена.