Четырнадцатая золотая рыбка - [5]

— Твои бедра у всех на виду!

Мама отмахивается от дедушки и начинает собирать сумки:

— Поторопитесь, а то опоздаем.

— Куда? — спрашивает дедушка.

— В школу, конечно.

— В школу? — фыркает дедушка. — Я уже находился в школу. Ты, может быть, забыла, что у меня две докторские степени?

— Очень жаль. Придется идти. Я сегодня позвонила Бернадетте.

Бернадетта — школьная секретарша и мамина подруга.

— Что же ты ей сказала? — спрашиваю я. Мама кивает в сторону дедушки:

— Что наш Мелвин — сын моей дальней родственницы. Его отец умер, а мама вышла замуж за наркомана. С отчимом он не сошелся и подозревает, что тот устроил пожар, спаливший вагончик, в которым жил его папа. Поэтому он автостопом приехал сюда, и я разрешила ему у нас пожить.

— Здорово придумано! — говорю я ей.

— Твоему папе будет приятно это слышать. Это из пьесы, которую он написал в студенческие времена: «Гамлет во Фресно». Я ее ставила.

Дедушка перебивает нас:

— Почему мне нельзя просто посидеть дома? Я вполне в состоянии о себе позаботиться!

Он говорит, как настоящий подросток.

— Ты забыл, что полиция выпустила тебя под мою ответственность? Я работаю с детьми. Я педагог. В моем доме не может быть тринадцатилетнего прогульщика. Если тебя кто-нибудь увидит, меня уволят.

Дедушка опускает глаза и на мгновение замолкает.

— Так и быть. Пойду, — бормочет он сквозь зубы.

— Отлично! — отвечает мама и добавляет: — Кстати, ты будешь новой няней Элли.

Хрустящий хот-дог

Когда мы окончили пятый класс, в школе устроили выпускной. Все оделись понарядней, пришли родители с фотоаппаратами. Нам даже выдали перевязанные ленточкой дипломы.

Потом мы с папой, мамой и ее другом Беном отправились ужинать в моем любимом месте — мексиканской забегаловке, где дают бесплатную добавку кукурузных чипсов.

— Ты уж прости, Элли, — сказал Бен, пока мы ждали еду, — но мне кажется, выпускной в начальной школе — это немного нелепо.

Бен неразговорчив, но, когда он все же открывает рот, слушать его всегда интересно.

— А по-моему, это хорошая мысль — отпраздновать достижения ребят, — возразила мама.

Бен усмехнулся:

— Окончание начальной школы вряд ли можно назвать достижением. Вот средняя школа — другое дело.

Папа скривился:

— Там медаль должны давать — за выживание.

Тогда я не поняла, что он имел в виду. Теперь — да. Средняя школа — это как придорожный туалет в какой-нибудь глуши. Там грязно, воняет и полно странных личностей.

К тому времени как я закончила начальную школу, я знала в ней всех. Ребята выросли у меня на глазах, а я — у них. Мы знали, кто писал в штаны в младших классах и чей папа вечно орал на тренера по детскому бейсболу. У нас не было друг от друга секретов, и от этого на душе было спокойно. Но в средней школе столько незнакомых ребят! Некоторые будто с другой планеты.

Возьмем гота. Он всегда одевается в черное: черные штаны, майка, теплая куртка, тяжелые ботинки. В ухе, брови и носу у него пирсинг; наверное, когда он проходит через металлодетектор в аэропорту, тот сразу начинает пищать. Еще есть две девочки, которые одеваются как близняшки, хотя ими не являются. Они носят в точности одно и то же, вплоть до гольфов. В коридоре до меня иногда доносятся их разговоры, и я слышала, что они заканчивают друг за друга предложения.

Отстояв в очереди за горячим обедом, я начинаю искать, куда бы сесть. Столовой у нас нет, мы обедаем на улице, и над головами у нас кружат чайки. Бывает, они вдруг устремляются вниз и хватают с подносов картошку фри.

Я вижу пустое место рядом с девочкой, с которой мы вместе делаем лабораторные работы на естествознании. Ее зовут Момо, и мы из разных начальных школ. Но потом я вижу Брианну — она сидит с девчонками из волейбольной команды. Напротив нее свободное место, и я со своим обедом — хрустящий хот-дог и жареная картошка с апельсиновыми дольками — подсаживаюсь к ним.

— Ты подстриглась? — удивленно спрашиваю я подружку.

У Брианны всегда были длинные волосы, как у меня. В третьем классе у нас одновременно появилась челка. Мы даже складываемся на модные резинки для волос с блестящими бантиками, неоновые перья и радужные ленточки, которые носим по очереди.

Но теперь они подружке не понадобятся. На голове у нее короткое каре с удлиненными прядями по бокам. Мне никогда не удалось бы так элегантно постричься — слишком уж у меня неуправляемая шевелюра.

— Это для волейбола, так удобнее, — отвечает девочка.

Она отлично выглядит, но на знакомую мне Брианну не похожа.

Я показываю на свою тарелку:

— Смотри, хрустящий хот-дог!

Брианна фыркает от смеха.

Это наша с ней шутка. Мы обожаем хот-доги из кукурузного теста, на палочке. Мы даже придумали для них рекламу.

Я произношу свои слова:

— С хрустящим хот-догом можно сделать все что угодно! Нарезать на ломтики! Нарезать на кубики!

Тут вступает Брианна:

— Хрустящий хот-дог складывается в одеяло. На нем можно прикорнуть!

Мы придумываем все более дурацкие слоганы.

— Он умеет писать изложения!

— Он заставляет собак мяукать!

Мы смеемся, и на минуту кажется, что все опять по-старому. Я протягиваю подружке свой хот-дог:

— Хочешь пополам?

Она колеблется и затем качает стриженой головой: