Четыре жизни академика Берга - [28]

Российский флот начал пополняться новыми кораблями, но плохо снабжался. Русские подводные лодки, прекрасно спроектированные выдающимся ученым и конструктором И.Г. Бубновым, были практически небоеспособны. На них вместо проектных дизелей мощностью в 1320 лошадиных сил, которые перед самой войной были заказаны в Германии и Швеции и, конечно, не могли быть получены, стояли смехотворно малые дизели мощностью всего в 200 лошадиных сил, снятые с канонерских лодок Амурской флотилии. Шли эти лодки по-черепашьи. Русские офицеры и матросы открыто роптали и ругали правительство. Англичане называли работников Ревельского порта «мистер завтра»: интенданты обещали, но не давали вовремя ни топлива, ни продуктов, ни оборудования. На все был один ответ: «завтра».

Берг, слыша разговоры, сразу понял обстановку — при нем англичане не стеснялись, так как привыкли к тому, что мало кто из русских знает английский язык. Берг не только приступил к обязанностям штурмана, но и выписал несколько томов истории Англии и засел за их изучение. Казалось бы, к чему в это время история?! Девиация огромная, боевые выходы следуют один за другим, и лодка чудом избегает опасности; мистер Берридж, вместо того чтобы осваивать штурманское дело, думает о девочках, а русский штурман изучает английскую историю!

Впрочем, об этом времяпрепровождении Берга мало кто знал. Это была его тайная деятельность. Но вскоре выяснилось, что занятия историей оказались цементом, скрепившим дисциплину на лодке и неожиданно быстро поднявшим авторитет молодого штурмана.

Стоило англичанам начать обычные сплетни и ругать русские порядки, как Берг приводил им еще более красноречивые примеры из истории Англии. А так как большинство из них плохо знало историю, то примеры Берга быстро сбивали с них спесь. Постепенно огульная ругань по отношению ко всему русскому и скептические разговоры поутихли. Россия перестала быть мишенью насмешек.

В это время положение России было трагично, но никак не смешно.

Вспыхнула Февральская революция. Временное правительство, как и царское, не могло объяснить народу цели войны. Солдаты не только устали от бессмысленной бойни, но постепенно благодаря деятельности большевиков все яснее понимали ее антинародный характер. Они отказывались воевать за интересы капиталистов и помещиков, за прибыли английских и французских колонизаторов.

Сухопутный фронт постепенно разваливался, но корабли продолжали выходить в море, иначе немцы заняли бы Петроград. Еще в конце сентября 1917 года немецкий флот, пользуясь бездействием английского и французского флотов, прорвал первую оборонительную линию у островов Эзель, Даго, Моон и Вормс. Немцы рвались к Петрограду. Но план прорыва немецкого флота в Финский залив был сорван. Балтфлот шел за большевиками и отстоял Петроград. Второй съезд моряков Балтики решительно высказался за передачу власти Советам. Временное правительство доживало последние дни.

Команда Е-8 по-настоящему знала лишь «своих русских», одного офицера и трех матросов, и относилась к ним с уважением. Англичане поняли, что в лице этого штурмана они имеют дело с настоящим человеком, не «мистером завтра», не дураком, не изменником.

Когда зимой 1916/17 годов Берг уехал в Гельсингфорс, чтобы поступить в штурманский офицерский класс, нечто вроде курсов по усовершенствованию, — англичане заволновались: вернется ли он обратно? После падения царской династии Е-8 продолжала воевать в составе русского флота. Англичане были особенно заинтересованы в сохранении боевой команды и надеялись, что их прежний штурман вернется на лодку.

Они обратились в Совет матросских депутатов, избранный командой, служившей на базе подводных лодок «Память Азова», и русскими матросами, плававшими вместе со своими штурманами на восьми английских подводных лодках. Совет направил в Гельсингфорс представителя, сигнальщика Лукста, который отыскал Берга и передал ему, что Совет поддерживает просьбу английской команды и обязывает его продолжить службу на Е-8.

Берг подчинился распоряжению Совета, и всю навигацию 17-го года Е-8 продолжала плавать со своим старым штурманом.

ВСТРЕЧА С РАДИО

За это время многое вошло в жизнь Берга и многое из нее ушло. Странно сложились его взаимоотношения с Норой. Супружество Акселя и Норы началось во время Первой мировой войны, а потом через их жизнь прошли две революции и Гражданская война. Первые три зимы в Гельсингфорсе были спокойными и почти мирными — в первую и вторую зимы «Цесаревич» ремонтировался в Гельсингфорсе и офицеры возвращались вечерами в семьи; в третью зиму 1916/17 годов между двумя боевыми кампаниями на Е-8 Берг учился в штурманском офицерском классе в Гельсингфорсе и опять был с Норой. Но в периоды навигации Берг исчезал, и Нора не знала, где он, жив ли, в какой порт лодка зайдет за провиантом, где она сможет увидеть мужа хоть мельком. Нора и другие жены моряков, не получая известий, ждали самого худшего. Они сутками не уходили из порта и были невольными свидетелями многих трагедий. Нора находилась в постоянной изматывающей тревоге. И ее опасения были не беспочвенны. То и дело то в одной, то в другой из знакомых ей семей разыгрывались трагедии. Однажды Нора ждала Берга вместе с женой молодого офицера Эссена, сына адмирала Эссена, друга Акселя. Подводная лодка «Барс», на которой плавал Эссен, не вернулась ни в назначенное время, ни позже. Она вообще не вернулась из плавания. И Нора много дней провела с несчастной женщиной, переживая все ее муки и страшась своей судьбы.