Четыре жизни. 3. Производственник - [7]

[из Тюмени]не поедет. 8 декабря был у Гетманцева, в двух словах объяснил ситуацию: или я уезжаю, или остаюсь без семьи. Он обещал заняться моим квартирным вопросом сразу же после приезда из Ленинграда, т. е. 23 декабря.

Поездка в Тюмень на встречу Нового года ситуацию не изменила, более того подтверждались опасения «амурного» характера. Много эмоций вкладывалось в письма (посмотреть бы их сейчас), и писать было очень тяжело. Цитирую.

15.01.78 г. Не нахожу себе места. Окончательно вычислил, что после Ленинграда в Тюмени получил…. Долго я сомневался. Летал домой 30 декабря, оттуда 3 января. Сопоставление всех слов и фактов привело к тому, что вчера в письме я приписал следующую фразу: «Нинуля! Награда, которую ты нацепила мне, выворачивает душу. Прошу тебя, не надо!» Посмотрим на реакцию. Ситуация такая, что не с кем ни поговорить, ни посоветоваться. Спать совсем не могу, 3–4 часа, не больше.

Кстати, в последующие двадцать лет вторая жена Надя неоднократно пыталась выяснять, для чего в моей тумбочке в служебной «хрущёвке» стояли специфические мази. Прикидывался дурачком, хотя это и не в моём характере.

Следующая запись в личном дневнике появится уже на компьютере через 18 лет.

Чаша взаимного недовольства в семье переполнилась. История развода с Ниной и брака с Надей подробно описаны в разделе «Жёны» [ «Происхождение, родственники»].

---------—

Уважаемый читатель! Возвращаюсь в производственную сферу. Гигантское строительство разворачивается, эксплуатация собирает кадры с родственных предприятий химической промышленности (вызовники), в первую очередь, руководящий инженерно-технический состав. Десятки будущих начальников ютились в тесноте и неприспособленных помещениях, а стройка километрах в 20, причём пассажирского транспорта в ту сторону не было, телефонная связь через коммутатор атомграда Томск-7 предельно ограничена и скверно работала. Дирекция строящегося комбината распоряжалась стареньким автобусом «Таджикистан», который ходил на площадку два раза в сутки, меняя смены сторожей. Чтобы не дать закиснуть вызовникам и одновременно получать достоверную информацию, начальство регулярно отправляло их на площадку контролировать ход строительства тех или иных объектов. Уехал утром, значит на весь день, назад выбираешься в город на попутных грузовиках. И вот типичная воспитательная акция утром следующего дня.

Главный инженер Владимир Матвеевич Набоких заслушивает вызовников из Новополоцка о ходе строительства склада химреагентов. Технолог цеха полимеризации пропилена Коля Скиба и будущий начальник производства метанола Саша Щучкин докладывают, строительство идёт плохо. Набоких:

— Панели возили?

— Возили!

— А сколько штук панелей вчера привезли?

Упитанный невысокий Скиба густо краснеет, приобретает вид варёного рака и молчит, худощавый Щучкин начинает заикаться и слова произнести не может.

— Так что же Вы, бляди, делали целый день? Тра-та-та!

Следует залп непечатных выражений.

Я сам научился материться в детстве, по-видимому, в интернате на Колыме, в семье мата не было, максимум, Dummkopf — дурак или Esel — осёл, но колоритная речь Набоких поразила меня при появлении на комбинате. Второй раз в жизни я столкнулся с виртуозом ненормативной лексики, первый был в сентябре 1958 г., когда в глухой сельской Громышёвке полуграмотная бабка крыла первокурсников за две охапки берёзовых дров, украденных из её поленницы.

С одной стороны Набоких в воспитательных целях использовал массу народных поговорок: дитя не плачет, мать не разумеет; люди любят спрос!; у хорошего мужа и свинья — барыня; сколько пива, столько песен!… Кстати, последняя поговорка надолго прописалась в моём лексиконе, использовалась при заключении хоздоговоров с научными организациями.

С другой стороны, Набоких, человек скромный по натуре, виртуозно матерился в мужской среде подчинённых или при контактах с подрядными организациями, строителями, монтажниками. При строительстве подконтрольных мне объектов многократно лично убеждался, что эти категории трудящихся указания без крепких выражений не понимают. Не так давно очень удивился, прочитав, что профессиональный строитель Б.Н.Ельцин никогда не матерился.

Набоких не использовал распространённый в России мат с отправлением собеседника на 3, 4, 5 букв, бессмысленным упоминанием матери. Он конструировал многосложные предложения со смыслом, жаль, в своё время не записывал. Кое-что запомнил, например, по отношению к неисполнительным ремонтникам: «Да я Вас, блядей, поставлю раком, буду гнать до Москвы и………… пока не закончите опрессовку!» Начальники ремонтников мгновенно согласились, что отговорки неуместны.

О великий русский язык!

Все, кто близко знал эмоционального, но отходчивого и незлопамятного Владимира Матвеевича, не обижались на специфическую речь, тем более что сам Набоких — типичная рабочая лошадь. Ещё одна его любимая поговорка (смысл по памяти): добавляют груз тому, кто везёт.

Но существовали и вышестоящие воспитатели. Партийным надсмотрщикам, хоть в парткоме, хоть в обкоме работящий Набоких, лучший главный инженер за всю 34-летнюю историю комбината, как кость в горле, мог и их перепустить, лично был свидетелем, как он красочно отправил заниматься своей работой 1-го секретаря Октябрьского райкома Бондарева.