Четыре жизни. 3. Производственник - [4]
Первая производственная командировка в Ленинград добавила в память о великом городе ряд нюансов.
Недели через две плотной работы в воскресенье организаторы переговоров повезли делегацию итальянцев и двух томичей (начальник производства полипропилена Селезнёв и я, начальник центральной лаборатории) знакомиться с городами-дворцами Павловск и Пушкин. Кстати, Селезнёв приехал в Томск из Казани в октябре и поселён в служебной квартире, которую я почему-то считал своей. Вместе ездили в Гурьев, вместе приехали на переговоры с итальянцами.
В заключение экскурсии организован роскошный обед в ресторане города Пушкин. Икра, вино, водка без ограничений, тосты о полипропилене, советско-итальянской дружбе, ожидающих приезда итальянцев томичках, о самых красивых девушках в лаборатории, о мире во всём мире…. Расплачивался представитель отдела внешних сношений ленинградских проектировщиков с типичной чекистской внешностью. Выпили прилично, даже по сибирским меркам, итальянцев завезли в гостиницу, а мы с Селезнёвым вылезли на Невском и зашли в пивбар. Нам мало! Деньги у Селезнёва, у меня ни копейки. Не припомню, почему?
Поразительно, два года назад, осенью 1975 г., повышал квалификацию в технологическом институте им. Ленсовета, удивлялся музыкальному репертуару пивбара в центре Ленинграда, когда без конца крутился шлягер с антисемитским по сути текстом «Евреи, кругом одни евреи…, среди учёных и врачей каждый пятый не еврей…, если бы не было жидов, все остались бы без зубов…».
Казалось, время остановилось. Исполняется та же песня, посетители пивбара увлечённо обсуждают еврейскую тему, я вклинился в разговор соседей, произнёс несколько общих фраз без желания кого-то уколоть.
Часа через два подходит официант, просит расплатиться. Оглядываюсь, Селезнёва нет.
— Сейчас товарищ из туалета придёт…
— А Ваш друг ушёл.
— Как ушёл?
Нелепость ситуации: пьяный, за пиво не уплачено, без денег, до гостиницы ехать сначала на метро, затем на трамвае. Смеялись позже, а пока трудно предположить, как могли развернуться события (медвытрезвитель, партком, позорное увольнение…). Моросит дождь, в одной рубашке побежал по Невскому, догнал Селезнёва у станции «Площадь восстания» (как успел?). Тот молчком отсчитал необходимую сумму и спустился в метро. Я знаком с Селезнёвым чуть больше месяца, подумал, от большой дозы алкоголя его «заклинило».
Наивный человек! Очередной жизненный урок: никогда не поддерживай разговоров о евреях, только наживёшь скрытых врагов. Внешность обманчива, я до сих пор не знаю, по какой родственной линии Александр Сергеевич Селезнёв имел отношение к евреям.
По возвращении в Томск в декабре 1977 г. произошёл ещё один забавный инцидент с Селезнёвым, уже в служебной двухкомнатной «хрущёвке» на верхнем, пятом этаже. Александр Сергеевич располагался в большой проходной комнате, в маленькой вместе со мной проживал начальник проектно-конструкторского отдела Василий Иванович Охрименко. Поскольку меня первым заселили в квартиру, то и решение хозяйственных «мелочей» (в первую очередь, не стабильная подача воды и малопонятные сбои с теплом) оставалось за мной. Зима стояла суровая, в квартире явно не хватало тепла. Утепление окон — женская привилегия, а таковых в ближайшем окружении в Томске не было.
Воскресенье, утро, все дома. Крупногабаритный Александр Сергеевич примеряет новые меховые лётные унты, привезённые из Казани, ложится в них на кровать, отдыхает. В маленькой комнате Вася сосредоточенно изучает англо-русский словарь. Я занялся спуском воздуха из батарей (разводка тепла снизу вверх, дом новый, система без конца «завоздушивалась» и батареи временами были чуть тёплые). А.С. с интересом лёжа наблюдает за моими манипуляциями. Очевидно, ноги нагрелись, он снимает унты, ставит рядом и продолжает созерцать.
Неожиданно выбило давлением вентиль, засвистел воздух, пар, захлестал кипяток. Вася бросился на помощь, А.С. схватил подмоченные унты, убрал их подальше и снова лёг на кровать, подкидывая советы. Комната в пару, кипяток хлещет, мы с Васей бьёмся, ищем вентиль, из инструмента только плоскогубцы, ведро и тряпка (вызовники!). Чудом не ошпарились и не устроили потоп в подъезде. Обошлось.
Вентиль оказался в одном из обновлённых унтов Александра Сергеевича.
Смеха было много, но Селезнёв — начальник, привыкший давать команды сотням людей, два дня чувствовал себя обиженным. Сушил унты.
Кто его обидел? Человек, обладающий чувством юмора, не в состоянии воспринимать смех в свой адрес. Синдром большого начальника? Индивидуальная особенность? За годы сотрудничества я так и не мог понять эту черту Александра Сергеевича.
---------—
Уважаемый читатель! Вынужденно отвлекаюсь на тему атмосферы в обществе и Томске в тот первый период моей деятельности на ТНХК. В сентябре 1977 г. я поразился, как процветают в Томске оборонные предприятия и наука, обеспечивающая потребности военной индустрии. Одновременно нельзя было не заметить строительство жилья и массы гражданских объектов. Заслуживает памятника в Томске Е.К.Лигачёв, 1-й секретарь обкома КПСС, организовавший строительство Томского нефтехимического комбината с его общегородскими очистными сооружениями, мощной базы строительной индустрии, промышленных сельскохозяйственных комплексов, институтов академгородка, театра, большого концертного зала, многих других объектов и, само собой разумеется, нового здания обкома партии. В заслугу Лигачёву надо поставить привлечение к гражданскому строительству военных строителей, обеспечивавших ранее только атомные объекты Томска-7 (ныне город Северск).
Контакты с читателем. Эпилог-приложение к семейной хронике "Четыре жизни".
Школьник, студент, аспирант. Уштобе, Челябинск-40, Колыма, Талды-Курган, Текели, Томск, Барнаул…Страница автора на «Самиздате»: http://samlib.ru/p/polle_e_g.
Тюмень. Девятилетний бег с препятствиями: отличный старт и нелепый, по мнению коллег, финиш. Частично иллюстрированный вариант.
История семьи русских (советских) немцев в 20-м веке. Дилогия. Первая часть «Так было!» написана папой, хирургом в Германии. Вторая часть «Русский немец. Рядовая (?) история» написана сыном, химиком в России. Иллюстрированный вариант дилогии папа, увы, не смог увидеть и оценить.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.