Четыре жизни. 2. Доцент - [6]
Гена быстро стал начальником отдела управления науки минхипрома, получил отличную квартиру в прекрасном зелёном районе близ станции электрички «Лосиноостровская», купил дачу в 20 минутах от квартиры на электричке по Ярославскому направлению, перевёз родителей. В Москве я останавливался только у него, сначала в общежитии, затем в зимней квартире и на даче. Невозможно забыть, как через полгода московской жизни утром Надя Неупокоева (жена) спрашивает: «Эрвин! Тебе сколько сосисок сварить, одну или полторы?». И это коренные сибиряки. Столичная жизнь быстро ломает психику, хлебосольство остаётся в прежней жизни. С тех пор я появлялся у них только с полной «авоськой» продуктов.
Гена умер 18.11.1974 г. от рака в 34-летнем возрасте. Потрясение не передать. Примерно, месяц назад я был в Москве, мы обсуждали с Геной его предстоящую командировку в Японию. Кидаюсь в ночь на самолёт, похороны в Подмосковье, поминки (говорят, блестяще выступил), на такси в аэропорт, ночь обратно. Успел даже на занятия, начинавшиеся в 8 утра. Несколько суток перевозбуждения, ни минуты сна. Безвременный уход Гены привёл к жестоким конфликтам в его семье (жена Надя, Генины родители и брат) по поводу московской квартиры и подмосковной дачи. Кого сейчас удивишь подобными коллизиями? Но тогда мне это показалось дикостью. На родном факультете поразила человеческая чёрствость, никто не откликнулся на призыв скинуться на памятник бывшему декану.
Николай Константинович Иванов, доцент, чуть постарше меня, я всегда относился к нему почтительно (Колей не называл). Иванов — человек, спасая которого (на конкурсной комиссии факультета не допустил его увольнения) я углубил затяжной конфликт с «хозяином» факультета. Позже Николай Константинович стал заведующим кафедрой тюменского университета, приложил много усилий, чтобы я перешёл из индустриального института в университет на аналогичную должность. Если память не изменяет, мы ни разу вместе не пили, но остались от Иванова только положительные эмоции, несмотря на его максимализм правдоискателя. Помню недовольство Николая Константиновича по поводу отправки денег, выплаченных мне по решению комиссии по трудовым спорам Магарилом из своего кармана, в Фонд мира.
Лето и осень 1973 г выявили много проблем в семейной жизни («Житейские страсти»), что, конечно, сказалось и на личной производительности труда. Особенно в сфере подготовки к занятиям. Каждый учебный год начинался с запуска хроматографов, спектрофотометров и других приборов. В учебном процессе это тонкое оборудование работает на износ (гигантская разница между отношением аспирантов и дипломников и текущего потока студентов). Первые записи в дневнике (начал вести 14.10.73 г., дошёл до такого состояния, что посоветоваться не с кем) пестрят заботой о необходимости отлаживать хроматографы. На работе постоянно раздражительный, на что обращают внимание не только Магарил (что понятно, чуть публично его на три буквы не послал), но и Щипанов (зав. кафедрой ТООС).
Поговорил со Щипановым (мужик неплохой, но не тот, что станет за своего сотрудника стеной). Объяснил: любая отрицательная эмоция заводит меня с полуоборота; сильно устаю, проводя занятия по СФХМИ совершенно один без помощи лаборанта; никогда не думал, что у меня могут так ослабнуть нервы. Щипанов вроде бы меня понял и отстал, хотя и не дал требуемого по штатному расписанию лаборанта.
Неожиданно возникли неприятности ещё с одной стороны. 21.11.73 г. на лекцию по СФХМИ без предварительного уведомления с 8 утра посетила методическая комиссия во главе с факультетской «бабушкой» Ореховой, давно переступившей пенсионный возраст, с кафедры общей химии. После лекции доброжелательно поговорили, особых замечаний не было (надо поменьше ходить во время лекции, желательно иметь плакаты со спектрами, расспрашивали о работе лаборатории). Сказали, что претензий к качеству материала нет, скорость чтения лекции нормальная. Желательно больше эмоциональности. Через 10 дней на учёном совете факультета Орехова докладывает о работе методической комиссии и неожиданно заявляет (меня на совете не было), Полле безразлично, доходит что-то до студентов или нет (не видно желания научить студентов). Чушь какая, можно просто посмеяться, не за что больше укусить, но в этот момент не до смеха, Магарил обкладывает со всех сторон.
В институте все ждали больших перемен, вместо Косухина ректором стал Копылов, бывший проректор по науке, неплохо меня знавший. Магарил попытался стать проректором по учебной работе, но не был в Москве утверждён.
Кто-то начал распространять слухи, что Полле уходит в университет. Один из деятелей, близкий к ректорату, говорил, что слышал об этом из разговора на высшем уровне. Кому это выгодно? Нутром почувствовал, это дело рук Магарила. По-видимому, в связи со сменой руководства, когда решались кадровые вопросы, квартирные и т. д., всплыла моя фамилия.
29 ноября 1973 г. был на приёме у нового ректора Копылова. Узнал насчёт квартиры, улучшения условий для завершения докторской диссертации. Насчёт квартиры не получил никаких обещаний. Порекомендовал обратиться в совет факультета для утверждения плана завершения докторской диссертации, а потом, дескать, мы ещё встретимся. Вышел от него со сквернейшим настроением.
Контакты с читателем. Эпилог-приложение к семейной хронике "Четыре жизни".
Школьник, студент, аспирант. Уштобе, Челябинск-40, Колыма, Талды-Курган, Текели, Томск, Барнаул…Страница автора на «Самиздате»: http://samlib.ru/p/polle_e_g.
На словах взаимосвязь науки с производством всегда поддерживается. Кто же мешает? Ряд бесконечен: коммунисты и чекисты, экономисты и финансисты, пустозвоны и карьеристы, дилетанты и воры… Современной болтовнёй власти об инновациях и нанотехнологиях Россия всё дальше отодвигается от развитых стран, оставаясь их сырьевым придатком. 500 лет назад торговали пенькой, сейчас нефтью, газом, лесом и при этом всегда завидуем и ненавидим тех, кому продаём. Частично иллюстрированный вариант.
История семьи русских (советских) немцев в 20-м веке. Дилогия. Первая часть «Так было!» написана папой, хирургом в Германии. Вторая часть «Русский немец. Рядовая (?) история» написана сыном, химиком в России. Иллюстрированный вариант дилогии папа, увы, не смог увидеть и оценить.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.