Четыре путешествия на машине времени (Научная фантастика и ее предвидения) - [33]
Например, чем не напряженнейший, полный драматизма и психологических коллизий конфликт: человечество против природы. Не герой, не индивидуум — все человечество. Ясно, что при художественной обрисовке такого конфликта многим придется пожертвовать, а кое-что пока еще не по силам художественной литературе — надо искать, думать, пробовать что-то новое. Очевидно, слава Крайтона не переживет и нескольких десятков лет, не говоря уж о какой-либо конкуренции Эсхилу и Шекспиру. И может быть, стоило бы (это не раз предлагали критики) рассматривать "экологическую фантастику" как разновидность научно-художественной, публицистической — какой угодно другой литературы, но только не художественной?
Может быть… Но что же делать романистам, если экологическая проблема есть. А раньше ее не было. И сейчас это не столько научная проблема, сколько нравственная, философская, психологическая, — относящаяся, в том числе, к каждому из нас. Отдаем мы себе в этом отчет или нет, но и от нее зависят наши мысли и чувства, и она участвует в формировании наших представлений, нашего духовного мира. Как же художественная литература может пройти мимо ТАКОГО!
Конфликт двух природ человеческого окружения — исконной и "второй", технологической — во времена Эсхила никому не грезился даже в фантазиях. От литературы же неразумно требовать отражения того, чего не существует и в потенции. В наши дни экологическая проблема — увы, одна из существеннейших граней реальности. Не удивительно, что не только журналисты и публицисты, но и писатели пытались в меру своих возможностей отразить эту самую грань.
Вот почему интересен феномен экологической фантастики, вот почему книги на эту тему раскупаются в миллионах экземпляров.
Другое дело — место "Штамма "Андромеды" в самой же системе отсчета научно-фантастической литературы. Тут уже возникают вопросы иного порядка. Предугадали ли писатели-фантасты экологический кризис, забили ли вовремя в набат?
А существовала ли вообще такая тема в фантастике?
Настанет день, когда деревья будут из металла, луга — из войлока, а морские побережья — из металлических опилок!.. Это "прогресс".
Жюль Верн
Отражала ли мировая литература связь человека, его внутреннего мира и психологии с окружающим миром природы? Странный вопрос.
Стоило только вспыхнуть искре разума на Земле, как первыми картинами, которые фиксировал мозг каждого новорожденного представителя рода homo sapiens, были синее небо да масса растительной и животной жизни вокруг. Природа означала все: солнце, воздух, воду, пищу, крышу над головой, тепло очага… О связи человека и природы думали и авторы древности, и писатели недалекого прошлого. И на какой отрезок истории литературы мы ни кинем взгляд, всюду — от "Эпоса о Гильгамеше" до романов Фолкнера — увидим даже не описание — преломление природы в человеке. И человека в ней.
Однако долгое время природу считали чем-то неизменным, неподвластным ни времени, ни воле человека; вопрос о том, может ли человек существовать без привычного природного окружения и насколько оно само устойчиво по отношению к "созидательной" деятельности нового хозяина Земли, как правило, не ставился.
Как правило… Давайте же отправимся в наше второе путешествие на машине времени и попытаемся разыскать в прошлом все исключения, те отдельные ручейки, которые в XX веке дали рождение особой литературе — экологической фантастике.
Нельзя сказать, что затянувшееся утро человечества представляло собой одну безоблачную идиллию на лоне природы. Случались наводнения, землетрясения, нашествия болезней, неурожаи, донимали и крупные хищники, и крохотные насекомые.
Но катаклизмы проходили, старательно записывались в летописи, и за долгие века лишь у считанных авторов появилась мысль обобщить, представить себе стихийную катастрофу глобально. Хотя для мечтающих о коммерческом успехе нет занятия благодарнее, чем пугать уютно устроившегося с книгой впечатлительного читателя ужасами катастроф, которые когда еще и где еще произойдут!
Уже в "Эпосе о Гильгамеше" описан вселенский потоп. Подобными сценами полны и библейские "Откровения Иоанна Богослова", более известные также как Апокалипсис; эту книгу читали и перечитывали миллионы людей на протяжении столетий.
И все-таки самостоятельный жанр "литературы о катастрофах" (пока еще стихийных) возник сравнительно недавно. В 1825 году из-под пера уже популярной английской писательницы Мэри Шелли вышел роман "Последний человек", повествующий о гибели человечества, пораженного эпидемией неведомой болезни. Популярностью роман пользовался не меньшей, чем знаменитый "Франкенштейн" (об этой книге расскажем позже), но начинание было поддержано соотечественниками Шелли лишь спустя полвека.
Почему новый жанр расцвел именно в английской литературе? Причин было несколько: тут и своеобразная реакция на руссоистскую утопию, пришедшую из Франции, и отражение подлинной катастрофы в мировоззрении чопорных британцев конца XIX века (восстания в колониях, первые намеки на грядущий распад, казалось бы, вечной империи). Отдельные романы о глобальных катастрофах выходили в Германии, Франции, России и других странах
ФАНТАСТИКАЕжемесячный журналСодержание:Александр Громов. ВСЕМ ПОРОВНУ! рассказРон Коллинз. БИЗНЕС ЕСТЬ БИЗНЕС, рассказАлек Невала-Ли. INVERSUS, рассказСергей Лукьяненко. КРЕДО, повестьВидеодром**Хит сезона***** Игорь Фёдоров. РАСПЛАТИЛСЯ? ПРОХОДИ! (статья)**Экранизация***** Дмитрий Байкалов. ЗВУКОВОЙ МАЛЬЧИК (статья)**Рецензии**Сериал***** Константин Дауров. МИР, КОТОРЫЙ ПОСТРОИЛ БАРТ (статья)Пат Кадиган. ИСТИННЫЕ ЛИЦА, рассказИэн Уотсон. ОБЛИК УБИЙСТВА, рассказИэн Макдональд. УБЕЖИЩЕ, рассказДэн Симмонс. ВОСХОЖДЕНИЕ, повестьВл. Гаков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Николай ГОРНОВ. УБЕЙ В СЕБЕ КОСМОНАВТАЯсно, что подобное предложение совсем не в духе нашего журнала. Однако на сей раз авторский взгляд вполне понятен.Борис РУДЕНКО. ЗАЩИТА СВИДЕТЕЛЯДействительно, такому убежищу можно только позавидовать!Шейн ТОРТЛОТТ. ЧЕЛОВЕК С НИЗОВЬЕВ РЕКИКто сказал, что проще всего уйти?Брэд ТОРГЕРСЕН. ПОМОЩНИК КАПЕЛЛАНАВот и еще одна инопланетная раса желает извести человечество под корень — конечно, из самых что ни на есть благородных побуждений.Антуан ЛАНКУ, Жесс КААН. НЕГАРАНТИЙНЫЙ ДЕФЕКТДа какая же это фантастика? Ситуация до боли знакома едва ли не каждому потребителю.Филип БРЕВЕР.
Елена ВОРОН. ПОВЕЛИТЕЛЬ ОГНЕННЫХ ПСОВЛюбопытно, почему современных фантастов так и тянет в лабиринт?Фред ЧАППЕЛЛ. ЛАБИРИНТ ТЕНЕЙНа этот раз троица наших давних знакомых дошла до номинации на Всемирную премию фэнтези. При том, что впервые мастер теней рискует своей репутацией.Дебора РОСС. ЧУЖОЕ СЕРДЦЕА что делать, когда нет своего? Остается одно — похитить чужое.Майкл АЛЕКСАНДЕР. В ОКОПАХВ Первую мировую, при артналете, солдат мог встретиться не только со смертью…Катерина БАЧИЛО. ПАН КРОЗЕЛЬЧИКЮСПопробуйте представить себе «параллельный» мир, где сам цвет является тайным знанием, а умение видеть его — редкой способностью.Альберт КОУДРИ.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Диссертация американского слависта о комическом в дилогии про НИИЧАВО. Перевод с московского издания 1994 г.
Книга доктора филологических наук профессора И. К. Кузьмичева представляет собой опыт разностороннего изучения знаменитого произведения М. Горького — пьесы «На дне», более ста лет вызывающего споры у нас в стране и за рубежом. Автор стремится проследить судьбу пьесы в жизни, на сцене и в критике на протяжении всей её истории, начиная с 1902 года, а также ответить на вопрос, в чем её актуальность для нашего времени.
Научное издание, созданное словенскими и российскими авторами, знакомит читателя с историей словенской литературы от зарождения письменности до начала XX в. Это первое в отечественной славистике издание, в котором литература Словении представлена как самостоятельный объект анализа. В книге показан путь развития словенской литературы с учетом ее типологических связей с западноевропейскими и славянскими литературами и культурами, представлены важнейшие этапы литературной эволюции: периоды Реформации, Барокко, Нового времени, раскрыты особенности проявления на словенской почве романтизма, реализма, модерна, натурализма, показана динамика синхронизации словенской литературы с общеевропейским литературным движением.
«Сказание» афонского инока Парфения о своих странствиях по Востоку и России оставило глубокий след в русской художественной культуре благодаря не только резко выделявшемуся на общем фоне лексико-семантическому своеобразию повествования, но и облагораживающему воздействию на души читателей, в особенности интеллигенции. Аполлон Григорьев утверждал, что «вся серьезно читающая Русь, от мала до велика, прочла ее, эту гениальную, талантливую и вместе простую книгу, — не мало может быть нравственных переворотов, но, уж, во всяком случае, не мало нравственных потрясений совершила она, эта простая, беспритязательная, вовсе ни на что не бившая исповедь глубокой внутренней жизни».В настоящем исследовании впервые сделана попытка выявить и проанализировать масштаб воздействия, которое оказало «Сказание» на русскую литературу и русскую духовную культуру второй половины XIX в.
Приведено по изданию: Родина № 5, 1989, C.42–44.