Четыре путешествия на машине времени (Научная фантастика и ее предвидения) - [25]

Роман на сей раз был написан признанным метром — однако почему-то и об этой книге сейчас мало кто помнит.

Кажется, пора опять сделать остановку. Уже близок конец нашего путешествия, самое время передохнуть перед решающим броском. И кое о чем поразмыслить на досуге.

Итак, налицо парадокс, даже два. Во-первых, выходит, не так они и бесперспективны, эти „нехудожественные“ прогностические фантазии (Раушенбах же прочел!). И вместе с тем для написания хорошей фантастической книги, как видно, одного литературного таланта недостаточно, требуется еще что-то, какой-то неуловимый ингредиент, плохо укладывающийся в привычные схемы литературоведов. Иначе придется признать, что роман Дюма сыграл более важную роль, чем книга Эро.

Вот ведь какая получается странная цепочка. Три книги-ровесницы, три судьбы. Роман Эро: художественных достоинств нет и в помине, зато налицо отличное предсказание, светлая догадка. Роман Дюма: выполнен профессионально, это несомненно, но нет идеи, сугубо научно-фантастической „изюминки“. Наконец, роман Жюля Верна… И тут-то схемы трещат по швам.

Нельзя сказать, что в этом произведении нет литературных достоинств. Но все-таки по меркам большой литературы — слабовато. Напротив, яркая впечатляющая идея, но она не выдерживает критики со стороны науки.

И однако именно его, Жюля Верна, читают запоем, поколение за поколением, между тем как книги Эро и Дюма забыты.

Может быть, именно в этой двойственности, подчас неуловимом балансировании на лезвии бритвы, отделяющей „роман чистых идей“ (ах, как ему порой достается от критиков!) от традиционной „литературы людей“, тоже не всегда удачной, и заложено главное. То, что сделало Жюля Верна Жюлем Верном. Не здесь ли запрятан секрет действительно хорошей фантастики?

Жюль Верн с прогнозом ошибся, это так. Но разве безошибочная в научном отношении книга Эро подсказала Циолковскому основную идею? Ведь не читал Циолковский романа „Полет на Венеру“, а „ошибочными“ произведениями Жюля Верна, наоборот, зачитывался. Именно они подтолкнули мысль основоположника космонавтики.

Заметим слова: не подсказали, а подтолкнули. Может быть, в них и кроется разгадка „прогностического феномена“ научной фантастики. В конце концов, для столь еретической по духу литературы не покажется удивительным и такой вывод: не в ошибках ли фантастов иной раз заложены ростки их последующего триумфа?

5. ШТУРМ

Больше всего мне хотелось бы пристроить… статью о реактивном приборе (ракета)… Общий дух работы: человечество не останется вечно на Земле, но в погоне за светом и пространством сначала робко проникнет за пределы атмосферы, а затем завоюет себе все околосолнечное пространство.

Константин Циолковский, 1911 год

А теперь самое время вновь прильнуть к иллюминаторам нашей машины времени. Мы находимся в преддверии XX века — вот когда космический штурм достиг своей кульминации! Тут что ни год — то открытие, в каждой книге — заявка на приоритет.

В 1870 году на страницах романа Жюля Верна впервые осуществлен облет Луны. А американский журнал „Атлантик Мансли“ печатает с продолжением повесть своего сотрудника, писателя Эдварда Эверетта Хэйла, „Кирпичная Луна“, где впервые описан искусственный спутник Земли[12]. Через десять лет выходит роман англичанина Перси Грега „Через Зодиак“, в котором среди различных новшеств на борту космического корабля встречается нечто совсем необычное: „На другом конце я соорудил небольшую земляную клумбу трех футов высоты и пяти футов ширины, разделив ее на две части. Каждую половину я засадил кустарником и другими цветущими растениями, подобрав их, насколько можно было поразнообразнее“. Это первое описание системы гидропоники, призванной очищать воздух в отсеках корабля…

Прогресс уже не мчался — летел.

И скоро возникла иллюзия совсем обжитого, ставшего таким ясным и давно знакомым космоса. Сложилось положение, в чем-то сходное с нынешней ситуацией в фантастике: оказалось, что передвижение в окрестностях Солнца становится опасным, того и гляди, с чем-нибудь столкнешься! Разумеется, веков не хватит, чтобы в реальной Вселенной стало по-настоящему тесно, однако, как и в наши дни, век назад кому-то показалось, что космическая фантастика изжила себя, замкнувшись в монотонном круговороте сюжетов и тем.

Иллюзию быстро развеяли. Опередив Уэллса на десять лет, классик французской фантастической литературы Жозеф Рони-старший (1856 — 1940) находит неожиданный выход из наметившегося было кризиса жанра. В повести „Ксипехузы“ (1887) он сталкивает землян с пришельцами из космоса, намерения которых отнюдь не мирного свойства. Вот она — тема тем научной фантастики, вот чего писателям хватит с избытком на столетие!

Темп нарастает, и, чтобы уследить за всем, приходится то и дело останавливать нашу машину в том или ином… уже не веке — году. Вот еще одна остановка.

Идею уникальности человеческой цивилизации во Вселенной фантастика приняла в штыки с самого начала. Причина очевидна: без инопланетян в научно-фантастическом космосе стало бы откровенно скучно. И несмотря на возникавшие время от времени конфликты с церковью, большинство авторов априори предполагало, что Вселенная кишмя кишит разумной жизнью.