Четыре покойника и одна свадьба - [5]

Назначенные Ленкой когда-то полгода давно прошли, а они все еще продолжали жить вместе. Их фиктивный брак постепенно пустил корни, оброс связями и теперь представлял собой сложное сообщество, в которое были вовлечены самые разные люди и имущественные интересы, чтобы вот так разом взять и все разрубить. Пока дела у Васи шли стабильно, а иногда даже хорошо, Лена тоже вела себя сравнительно примерно. Если и заводила любовников, то перед мужем своих связей не афишировала. А о большем Вася и не просил. Так что и вопроса о разводе как-то не возникало.

Но такой период счастья у молодой пары продолжался недолго. Полгода относительного роста и стабильности, затем еще полгода упадка и нестабильности. И по мере того, как ситуация с бизнесом мужа ухудшалась, Лена тоже как-то менялась. И тоже не в лучшую сторону. Поддержать мужа своевременно приготовленным обедом или хотя бы ласковым словом – такое ей и в голову не приходило. Жена требовала походов в ресторан, развлечений и, конечно, своего излюбленного шопинга. А денег не было. Ни на шопинг, ни даже на рестораны. Вася бился как рыба об лед. Но сложности выплывали, откуда никто их и не ждал.

Доходное производство, катившееся по накатанным рельсам, вдруг резко давало сбой. Происходил сбой поставок. На складе готовой продукции то и дело возникали проблемы. То перепутают накладные, то замкнет проводку, то сработает противопожарная сигнализация, и все вокруг зальет водой.

Допустим, сами кирпичи и строительные блоки ни огня, ни воды не боялись, но строительные сухие смеси очень даже боялись. Опять же упаковочные материалы приходили в негодность. Страховые компании тянули с выплатами, мотивируя неправильно заполненными формами, которые сами же и заполняли. Кроме того, со счетов стала уходить в неизвестность наличность, которой следовало бы отправиться на счета поставщиков. Призванные сыщики признавали взлом системы, но как с этим бороться, не признавались. Поставщики, которые не получили оплаты, негодовали и грозили судом. Покупатели, получившие некачественный товар, тоже от них не отставали. Причем с каждым разом их требования обретали все более и более конкретную и угрожающую форму.

– Меня преследует злой рок.

Вася пришел к такому выводу, когда только что отремонтированный после пожара склад внезапно затопило. Установленная противопожарная система дала сбой, электроника зафиксировала предельно допустимое содержание углекислого газа плюс повышение температуры и среагировала соответствующей командой. В результате вся продукция на складе оказалась мокрой, а вследствие этого некондиционной. Да и ремонт пошел насмарку. По стенам поползла плесень. Потолок покрылся складками. Пол покоробился.

Тут даже Дарья Сергеевна, личный секретарь, которая прежде служила у господина Осинкина, а потом по наследству досталась и Васе, признала происходящее чем-то неестественным.

– Такого просто не может быть, чтобы на одного человека все валилось бы и валилось. Ты бы сходил, Вася, к экстрасенсу.

Услышать, что материалистка из материалисток Дарья Сергеевна, преподававшая в бытность свою научный материализм в каком-то вузе, предлагает ему обратиться к колдуну для решения своих проблем, Вася почувствовал, что дела у него и впрямь плохи.

Но Дарья Сергеевна на его возражения обиделась:

– Почему к колдуну? Я тебе предлагаю пойти к образованнейшему грамотному человеку – белому магу, который так перенаправит энергетические потоки в твоей жизни, что все придет в норму.

– Дарья Сергеевна, вы бы мне еще в церковь посоветовали сходить, свечку поставить.

– Это не для тебя. Чтобы с Богом разговаривать, в его существование надо верить. А ты, насколько я знаю, не веришь. Поэтому я и говорю, иди к тому, кто сумеет разобраться в ситуации. Конечно, грех такое говорить, но я чувствую, что, пока ты с Богом самостоятельно контакт налаживать будешь, как бы с тобой чего-нибудь вроде того, что с Осипом, не случилось.

Осипом звали господина Осинкина, бывшего Васиного тестя. А Дарья Сергеевна приходилась покойному какой-то дальней родней. Она говорила, но Вася к ее словам как-то особенно не прислушивался. Ему достаточно было видеть, что к Дарье Сергеевне в семье Осинкиных относятся совсем не по-родственному. К праздникам не зовут, за стол с собой не сажают. Наемная работница, на которую на родственных началах тем не менее можно навалить даже больше, чем на других сотрудников. Своя же! Небось не взбунтуется.

– А почему вы решили, Дарья Сергеевна, что со мной может что-то случиться?

– Сама не знаю, Вася. Но когда так в волосы себе сейчас в отчаянии вцепился, то ты мне покойного Осипа очень напомнил. Он тоже таким дерганным стал перед тем… как умереть.

Вася задумался. А ведь и правда, незадолго до своей смерти тесть тоже жаловался на возникшие у него проблемы. Но никто тогда не принял их всерьез. И о том, что масштаб проблем господин Осинкин нисколько не преувеличивал, а скорее даже преуменьшал, стало ясно лишь после его смерти.

– А теперь вот и за тебя взялись.

– Кто? Кто взялся, Дарья Сергеевна?

– Откуда же мне знать, Васенька. Мое дело бумажки перекладывать, встречи назначать и отменять да кофе варить. Я же просто секретарь.