Четыре норвежских конунга на Руси - [2]

Исландско-норвежская историография XII–XIII вв. начинается с латиноязычного сочинения Сэмунда Сигфуссона и исландского жизнеописания норвежских конунгов Ари Торгильссона, составленных прежде самого раннего дошедшего до нас сочинения этого жанра – «Книги об исландцах», – написанной Ари в 1122–1123 гг. Сюда примыкают имеющиеся лишь в поздних рукописях две латиноязычные хроники XII в. – анонимная «История Норвегии» (ок. 1170 г.) и «История о древних норвежских королях» монаха Теодорика (1177–1180 гг.). Первые два сочинения основываются преимущественно на устной традиции, в то время как два последних восходят не только к ним, но также к «Деяниям епископов гамбургской церкви» Адама Бременского («История Норвегии») и к несохранившемуся "Catalogus Regum Norwagiensium" («История» Теодорика). Сведения о Восточной Европе здесь скупы и отрывочны: они касаются некоторых событий из жизни на Руси четырех норвежских конунгов [Джаксон 1991. С. 14-40].

Исландские географические сочинения частично восходят ко второй половине XII в., но древнейшие из сохранившихся рукописей относятся к первой половине XIV в. Оригинальные сведения о территории Восточной Европы содержатся в общих описаниях Земли, причем все они восходят к местной традиции, отражающей знакомство скандинавов с восточноевропейским регионом. Содержащаяся здесь информация (перечни земель, городов, рек) не подвержена преднамеренному искажению, хотя и имеет ряд особенностей, обусловленных характером накопления информации и происхождением трактатов [Мельникова 1986].

Анналы начали записываться в Исландии с конца XIII в., однако практически все дошедшие до нас тексты не старше 1300 г. Тем не менее все они восходят к одной общей редакции, значительная часть информации которой так или иначе воспроизводится в каждом тексте. Они имеют единую хронологическую систему и общие источники. Основным источником сведений по ранней истории Норвегии и Восточной Европы послужил для анналов свод королевских саг – «Круг земной» Снорри Стурлусона (ок. 1230 г.). Анналы дают несколько дат, относящихся к пребыванию на Руси конунгов Олава Трюггвасона и Олава Харальдссона, а также дату брака Ярослава Мудрого и шведской принцессы Ингигерд [Шаскольский 1994].

Саги – прозаический нарративный жанр, возникший и получивший развитие только в пределах Скандинавии, и в первую очередь Исландии. Началом записи саг считается середина XII в. Саги создавались и записывались преимущественно во второй половине XII–XIII в., но сохранились в значительно более поздних рукописях. Жанр завершил свое существование на рубеже XIII–XIV вв. Дискуссия о форме и важности устной традиции, на которой основаны саги (между сторонниками Frciprosa- и Buchprosalehre), ведется с середины прошлого века. Наиболее гибкая и верная, на мой взгляд, позиция на сегодняшний день сводится к тому, что авторы саг могли использовать и, без сомнения, использовали письменные источники, дополнительные устные источники, свое собственное воображение, и, кроме всего прочего, свои собственные слова, но рамки рассказа были заданы им традицией, и вдохновляющая идея саг была в конечном счете устной.

Снорри Стурлусон

Современные исследователи, основываясь на тематико-хронологическом принципе, выделяют «королевские саги», или «саги о норвежских конунгах», посвященные истории Норвегии с древнейших времен до конца XIII в.; «родовые саги», или «саги об исландцах», описывающие историю исландских родов с момента заселения Исландии в конце IX в.; «саги о древних временах» (подразделяемые на «героические», «приключенческие» и «викингские») – повествования о событиях в Скандинавии до конца IX в.; «саги о епископах», т. е. жизнеописания исландских епископов; комплекс саг о событиях в Исландии в XII–XIII вв., известный под названием «Сага о Стурлунгах», и проч. У жанровой формы саги есть свои закономерности, но в то же время каждый вид самостоятелен, самобытен и имеет свои истоки. Так, родовые саги могут рассматриваться как логическое развитие интереса к семейным генеалогиям, зафиксированным во всех редакциях (самая старшая – ИЗО г.) "Landnamabok", «Книги о взятии земли», содержащей подробный рассказ о заселении Исландии [Andersson 1978. Р. 148]; вполне вероятно, что некоторые саги о древних временах генетически связаны с переводными рыцарскими романами [Hallberg 1962а. Р. 142]; королевские саги существуют только в рамках исландско-норвежской историографии XII–XIII вв. [Джаксон 1991. С. 14-40].

Саги содержат наибольший объем информации о Восточной Европе и в частности о Древней Руси. Это – сведения о политических, торговых и культурных связях Руси и скандинавских стран. В силу кажущейся объективности саг их известия нередко принимаются за вполне достоверные. Саги, однако, отличает синтез правды и вымысла, и вероятность обнаружения в них абсолютно достоверных известий чрезвычайно мала. Наибольшего доверия заслуживают те данные саг, которые подтверждаются ссылками на скальдов IX–XI вв. Как и большинство традиционных жанров средневековой словесности, саги характеризуются существованием иерархии стереотипов, которыми пронизано все – от мировосприятия до языка. Только с учетом мировоззренческого уровня объясняются конкретные ситуации и вычленяются языковые клише, используемые для их описания. Выявляя в сагах стереотипные формулы, можно обнаружить историческую основу как за фактом их существования, так и за отклонениями от стереотипной схемы. На характере информации сказывается присущая сагам тенденциозность: и «государственная» в сагах о современности, пытающихся обосновать право на власть династии самозванца Сверрира, и, так сказать, «бытовая» в сагах о прошлом, выражающаяся в стремлении разукрасить свои походы, либо возвеличить конунга, которому посвящена сага. Основанные на генеалогическом принципе, саги практически не содержат абсолютных хронологических вех. Стержнем, вокруг которого строится повествование, является жизнь того или иного персонажа или правление конунга, при этом сообщения источников нередко находятся в противоречии. Приурочение событий, описываемых в сагах, к хронологии общеевропейской истории достигается преимущественно их сопоставлением с нескандинавскими источниками. Хронологический разрыв между описываемыми событиями и временем фиксации саг сказывается в том, что сведения, не менее века бытовавшие в устной традиции, подвергались значительной трансформации и литературной обработке. Это приводило, среди прочего, к модернизации в сагах более ранней истории.