Финн, глядя на Мэгги, мрачно размышлял о том, осознает ли она, как мучительно для него видеть ее, особенно в этом платье, которое подчеркивает каждый дюйм ее прекрасного тела. Небось купила и надевает для своего драгоценного любовника, подумал Финн, умышленно подстегивая ревность и гнев.
— К счастью, оказалось, что система отопления в этом доме работает прекрасно, иначе вам было бы холодно. Свой рабочий кабинет я устроил в библиотеке. Сюда, — показал он рукой и добавил: — Удивляюсь, зачем вы взяли на себя труд проделать весь этот путь. Наши адвокаты могли бы оформить договор.
Мэгги застыла на месте, словно не замечая его руки.
— Никакого договора не будет, — задиристо объявила она.
Финн повернулся.
— Не будет?
Его тон, как и взгляд, был холоден и учтив, и Мэгги пронзило острое чувство торжества. Ему не понравилось то, что она сказала. Прекрасно! Сейчас он услышит еще кое-что, что придется ему не по вкусу.
Мэгги перевела дыхание и заговорила:
— Как вы посмели ставить условия? Указывать, что мне делать и чего не делать.
— Правильно ли я понял, — спокойно продолжал Финн, — что именно из-за моего условия, чтобы вы не спали во Вдовьем доме со своим любовником, вы примчались сюда… чуть ли не босиком.
— Ну, знаете, во что мне обуваться и с кем спать — мое дело, вас это нисколько не касается! — в бешенстве выкрикнула Мэгги.
— В таком случае, решать, кому сдавать Вдовий дом и на каких условиях, — мое дело, сердито парировал Финн. — Мэгги, неужели секс для вас важнее собственной бабушки?
Мэгги почувствовала, что у нее в голове словно захлопнулся капкан, в котором мечутся бессвязные обрывки мыслей. Остались одни только эмоции, которым она ни за что не хотела поддаваться.
— Пальцем в небо! Моя бабушка… — У Мэгги прервался голос. — Да при чем тут моя бабушка?! Я говорю о том, что имею право жить, как сочту нужным, и спать, с кем захочу…
— Да уж, ничего не скажешь, тут вы мастерица, — перебил ее Финн, и от этих жестоких слов Мэгги бросило в жар. — Настоящая мастерица, — размеренно повторил он.
Мэгги бессильно сжала кулаки.
— Я готов сдать Вдовий дом для вашей бабушки. Филип рассказал мне о ней, — продолжал Финн.
— Он не имел права обсуждать с вами мои личные дела и… — начала Мэгги, но Финн снова ее перебил.
— Вы должны быть ему благодарны, вот что, — заявил он поучающим тоном. — Ведь он, по сути дела, защищал вас, пытался доказать, что дом вам нужен не в качестве гнездышка, в котором вы будете уединяться со своим любовником, а для более благородных целей.
— Вы сказали ему, что у меня есть любовник? — возмущенно воскликнула Мэгги. Она знала свою бабушку. Та придерживалась старомодных взглядов и, услышав сплетни о том, что у ее любимой внучки есть любовник, да к тому же любовник, о котором она ничего не знает, она была бы не просто потрясена, но и обижена на Мэгги. — Да как вы смели?! — в бешенстве продолжала она. — Как вы смели распространять такую ложь обо мне?!
— Ложь? — повторил Финн, глядя на Мэгги сердитыми глазами. — Да я собственными ушами слышал, как вы разговаривали с ним по телефону. — Радость моя… — передразнил он со злостью.
Мэгги оторопело смотрела на него.
— С фермы я звонила только моей помощнице и бабушке… — Ее голос упал и снова окреп, когда она повторила: — Моя бабушка… моя милая, дорогая бабушка, моя единственная радость.
Финн растерянно молчал. Ее голос звучал искренне, в этом не было никаких сомнений. Как и в том, что она возмущена до крайности. Выходит, в нем осталось намного больше от столичного биржевика, чем ему казалось. Надо как-то выкручиваться. Он пожал плечами.
— Значит, я ошибся.
Он ошибся! Грудь Мэгги тяжело вздымалась и опускалась, заставив пчел на платье весьма заманчиво двигаться. Ее глаза горели, и Финн мог поклясться, что она стала на пару дюймов выше.
— Вы черните мое доброе имя, лишаете меня возможности купить Вдовий дом, посылаете мне самое возмутительное письмо, какое я когда-либо получала… и оказывается, вы просто ошиблись?!
Пчелы снова пришли в движение, Финн как зачарованный смотрел на них, не в силах отвести взгляд. Мэгги была настолько охвачена гневом, что не замечала, как он уставился на ее груди… груди, которые, уж он-то знает, столь же чудесны, когда к ним прикасаешься, как и очаровательно женственны на вид.
Позже Финн понял, что следующей репликой лишь подстегнул обоюдное возмущение.
— Вы ничего не пропустили в перечне моих преступлений?
Вкрадчивый голос Финна вывел Мэгги из полузабытья. От одного вида его мускулистых, сложенных на груди рук она задрожала. Было что-то неодолимо притягательное в этих руках, сильных, способных удержать и защитить, и таких нежных в ласках…
Мэгги встряхнулась, заставляя себя прислушаться к тому, что говорит Финн. Что-то о преступлении, которое она пропустила. Но прежде чем она успела задать вопрос, Финн уже отвечал за нее, причем — она была уверена в этом — с неприкрытым злорадством:
— Например, то, что я переспал с вами.
Переспал с ней? Так вот как он смотрит на то, что между ними было? Как на преступление? У Мэгги больно сжалось сердце. Ну что ж, в таком случае пусть знает — то, что они занимались любовью, нет, сексом, для нее не имеет ровным счетом никакого значения!
