Четыре направления - четыре ветра - [36]
— Сумасшествие как социальный отличительный признак? — сказал я.
— Совершено верно.
— И, значит, все шаманы время от времени практикуют какой-то психотический эпизод?
— Не обязательно. Они знают дорогу и, при необходимости, умеют открыть дверь. И войти не спотыкаясь.
— Я думаю, миф об изгнании из рая оказал глубокое влияние на западную мысль, — сказал я.
— Да это же очевидно! — воскликнул он. — Возьмите великих западных философов двадцатого столетия: Ницше, Сартр, Камю, Беккетт, эти экзистенциалисты! Какие блестящие резонеры, просто виртуозы логики. — Он похлопал себя по голове. — Но они исходят из предпосылки, что человек одинок, что он бежит от Природы. Они никогда не проверяют этой предпосылки и продолжают логически развивать целую философию, основанную на единственности и одиночестве индивида во Вселенной, безразличной или даже враждебной ему.
Он отвернулся, подошел к ручью, вымыл руки и плеснул себе в лицо ключевой водой.
— Окончательный итог размышлений — отчаяние, — сказал я. — Окончательное решение часто оказывается самоуничтожением.
— Да, — сказал он, вытащил из кармана платок и вытер лицо. — Но вы же понимаете, что нас никогда не выгоняли из Сада. Земля никогда не была проклята из-за нас, как это утверждает ваша Библия. Природа не враждебна нам. Мы ее смотрители.
В тот же день мы миновали первое селение. Я увидел его с северной стороны у основания небольшого холма с террасами.
— Мы пойдем туда? — спросил я.
— Нет, пожалуй, — сказал он, и мы направились в обход холма по высохшему руслу реки. Было далеко за полдень, когда мы приблизились к другому холму.
Мы взобрались по крутому склону и оказались на вершине гребня высотой около пятисот фугов. Противоположпый склон шел террасами в стиле инков. Террасы имели но меньшей мере двести ярдов в длину и от шести до восьми футов в высоту и были обложены гладкими гранитными блоками встык. Мы прошли по краю этих террас мощенной огромными камнями дорогой и спустились к деревне у подножия холма.
Различие между бедным и примитивным здесь имеет важное значение. Люди живут в древних каменных хижинах, покрытых пальмовыми листьями, или в более современных жилищах из самана. Они обрабатывают поля и террасы, выращивают кукурузу и картофель, разводят кур, свиней и гуанако на тех самых землях, которые их предки культивировали три тысячи лет. Мужчины обрабатывают землю, женщины помогают в уборке урожая и занимаются ткачеством.
В селении была tienda с бросающейся в глаза рекламой кока-колы на ржавом погнутом щите; там продавались городские товары — содовая, пиво, консервы, фасованые продукты, мыло, сигареты, скобяные изделия, уздечки, упряжь, джуговые мешки и нейлоновые сумки. На одной из двух улиц пристроился небольшой базар. Здесь можно было купить семена, зерно, чай из коки, фрукты, корзины, кое-что из одежды. Примитивный уровень, да. Но бедность — понятие субъективное.
Несколькими милями южнее altiplano сменяется джунглями в низких долинах, и мы покупали тропические фрукты — манго, папайю, полосатые оранжевые бананы.
В фруктовом киоске торговала девочка-индеанка лет десяти-двенадцати: темная кожа, азиатские глаза, высоко поднятые скулы, длинный загнутый нос. Блестящие черные волосы заплетены сзади в длинную косу, которая не умещается под маленькой шляпкой. Одета девочка была в длинную черную сорочку, цветастую красно-зеленую блузу и джутовую шаль. Ее напугал вид двух иностранцев, выбиравших фрукты, и позади нее, в дверном проеме каменной casita, появилась взрослая женщина с суровым лицом. Она следила за нами с подозрением; когда Моралес приветствовал ее на кечуа, ее лицо смягчилось, но только в обращении к нему; от моей же одежды и косынки, прикрывавшей лоб, она не могла оторвать взгляд.
Содержание их разговора он мне передал позже.
— Мы ищем целителя, — сказал он после вступительных шуток.
— Ваш спутник болен?
— Да. У него очень тяжелое заболевание желудка.
— Ему следует пить чай из manzanila.
— Вы нам не продадите немного?
— Отчего ж, конечно! — она исчезла в доме. Пока мы закончили нашу торговлю с девочкой, вернулась мать с узелком.
— Спасибо, сеньора, — сказал он и спросил цену.
— Нет, нет. Пожалуйста, это для вашего больного друга.
— Спасибо, — сказал он и поклонился. — Я уверен, что это поможет, хотя, если причина его болезни не физическая, то нам придется искать хорошего целителя.
— Есть один, — сказала она. — Это очень могучий волшебник, он приходил к Зуните прошлым летом. — И она показала рукой в направлении деревни, мимо которой мы прошли утром. — Он чародей.
— Вы знаете, как этого laika зовут?
— Его зовут дон Хикарам.
Мы поблагодарили женщину и отправились дальше, на запад.
— Так нам следует пойти в то селение? — спросил я, когда он пересказал разговор.
Он посмотрел на западный горизонт:
— Нет. Это другое направление, а до ночи остается около часа. Есть еще другие деревни, к тому же чародей, о котором она говорила, похоже, относится к разряду бродячих. Мы можем его не застать.
