Четыре крыла Земли - [29]
– Сегаль, – прошептал Шауль. Теперь на фоне его лица красный берет парашютиста казался нежно-розовым. Наступила полуминутная пауза, во время которой Коби попытался было сопротивляться искушению продолжить допрос, но любопытство победило. Он достал пачку «Ноблесса», вытащил сигарету, закурил и начал расспрашивать. Через полторы минуты Коби уже знал, что с белокурой красавицей Сегаль Шварц (Коби позабавила эта цветовая игра, ведь «шварц» на идише значит «черный») Шауль знаком с детства, но только недавно, приехав в увольнительную и проводя занятия в «Бней-Акиве», он с ней пересекся, посмотрел на нее другими глазами и...
– В этот шабат – эрусин{Официальная помолвка.}! – слово это у него прозвучало трепетно, как фраза из сонаты для скрипки.
Шауль Левитас всегда казался Коби немного забавным, но вообще-то неплохим солдатом. Коби, считавший, как и любой нормальный израильский офицер, своим долгом объехать семьи всех подопечных и познакомиться с их родителями, конечно же, побывал у него в поселении неподалеку от Ариэля. Мать очень приятная. Отец погиб на Ливанской. В целом, конечно, живут небогато, но не голодают. Бывает и похуже.
«Милый! Ответь, это я!»
Коби вздрогнул, не сразу поняв, кто это вдруг здесь заговорил женским голосом.
«Милый! Ответь, это я!»
Ну да, он же совсем недавно поставил на своем мобильнике новый звонок, если можно было назвать звонком этот нежный, эротичный, чуть с придыханием голосок, к которому он еще не привык:
«Милый! Ответь, это я!»
Впрочем, номер, высветившийся на экранчике, однозначно свидетельствовал, что никак не этот голосок зазвенит в трубке, а забурчит в ней знакомый, даже можно сказать, родной бас. Коби кивнул осчастливленному Шаулю, дескать, все в порядке, поезжай, когда и куда тебе нужно, а сейчас можешь идти. Как только хлопнула дверь, он приложил сотовый телефон к уху.
– Да, папа, здравствуй!
– Ну, – без предисловий начал отец, – ты что-нибудь надумал?
(Мог бы и поздороваться, дорогой родитель!)
– Пока нет, но...
– Ты что, меня угробить хочешь?– взвился отцовский голос, ввинчиваясь капитану в ухо. – Ты не понимаешь, что все это специально подстроено, чтобы меня утопить?! Ты не понимаешь, что...
– Погоди, папа, погоди кричать! Послушай меня!
– А чего слушать?! Ты, понимаешь ли, совершенно не...
– Па-а-а-па!
– Что ты орешь?
– Ну вот, наконец-то! Понимаешь, сегодня у меня был очень странный звонок...
После рассказа Коби трубка наполнилась глухим молчанием. Затем в ней все-таки очнулся отцовский голос:
– У тебя есть какое-нибудь, хотя бы предположительное, объяснение этой истории?
– Папа, у меня такое ощущение, что я вижу какой-то бредовый сон, в котором разобраться невозможно, а можно лишь проснуться.
– Проснуться ты еще успеешь, а пока скажи, что собираешься предпринять.
– Папа, ну откуда я знаю? Я только что отправил туда своего сержанта.
– Одного?! – в ужасе возопил отец.
Он явно держит бедного Коби за полного дебила.
– Да нет же! – раздраженно отвечал капитан. – С ребятами.
– Ну ладно, – успокоился отец. – Значит, так! Держи меня в курсе всего, будь со мной все время на связи. Что бы ни произошло, немедленно меня информируй. Похоже, мы имеем дело с какой-то очень опасной провокацией, и один неверный шаг может иметь катастрофические последствия. Ничего не предпринимай, не обговорив со мной. И еще – мы ведем с тобой переговоры только по мобильному.
– Почему, папа?
– Когда командир отдает тебе приказ, ты тоже спрашиваешь его «почему»? Кстати о приказах – эта резня в Эль-Фандакумие не твоих рук дело?
– Папа, да ты что?! Как тебе такое в голову могло придти?! Это вообще не ЦАХАЛ! Израильтяне такое в жизни сотворить не могли! Какая-то арабская провокация!
– Правда? А то весь мир на ушах стоит! В разных столицах перед нашими посольствами проходят в скорбном молчании колонны демонстрантов с портретами умученных жидами детишек. Все клеймят палачей. Руководство нашей партии послало гневный протест.
– Кому? Палачам или тем, кто их клеймит?
– Какая тебе разница? Главное, чтобы ты в этом не был замазан.
Тото стоял на задних лапах, когтями передних прочно упершись в обтянутые джинсами бедра Эвана. Кудлатую голову он положил Эвану на живот... да нет, не положил, прижался, изо всех сил задирая кверху черную пуговку носа и заглядывая в глаза с выражением безбрежного счастья. Эван нагнулся так резко, что оранжевая кипа чуть не свалилась, ухватил песика под попу и поднял на руки. В ту же минуту каждый миллиметр лица юноши был тщательно вылизан розовым язычком, со скоростью движения которого могла конкурировать только скорость вращения вокруг своей оси черного хвоста Тото, по конфигурации напоминающего ветвь папоротника. Потом еще раз вылизан и еще раз. И это хорошо, потому что ни хозяин дома, друг Эвана, Арье, ни его жена Орли, не заметили слез, которые очень уж хотели вырваться из глаз Эвана. Заметить их было невозможно, и все же Вика подошла сзади, положила ему на спину ладошку и прошептала:
– Эван, успокойся... пожалуйста...
Эван зажмурился и кивнул. Что делать! В гостиницу с собаками не пускали, а другого жилья после Размежевания у него не было.
В 1967 году три соседних государства – Египет, Сирия и Иордания – начали блокаду Израиля и выдвинули войска к его границам с целью полного уничтожения еврейского государства вместе с его жителями. Чтобы предотвратить собственную гибель, Израиль нанес упреждающий удар и в результате Шестидневной войны занял находящиеся в руках врага исторические еврейские земли – Иудею, Самарию (Шомрон), Газу и Голанские высоты – а также Синайский полуостров, который в 1977 был возвращен Египту. В то время как правящие круги Израиля рассчитывали, использовать эти территории как разменную монету, с целью подписания мирных договоров с арабскими правительствами, религиозная молодежь и просто люди, не желающие вновь оказаться в смертельной опасности стали заново обживать добытые в бою земли.
Я был примерным студентом, хорошим парнем из благополучной московской семьи. Плыл по течению в надежде на счастливое будущее, пока в один миг все не перевернулось с ног на голову. На пути к счастью мне пришлось отказаться от привычных взглядов и забыть давно вбитые в голову правила. Ведь, как известно, настоящее чувство не может быть загнано в рамки. Но, начав жить не по общепринятым нормам, я понял, как судьба поступает с теми, кто позволил себе стать свободным. Моя история о Москве, о любви, об искусстве и немного обо всех нас.
Сергей Носов – прозаик, драматург, автор шести романов, нескольких книг рассказов и эссе, а также оригинальных работ по психологии памятников; лауреат премии «Национальный бестселлер» (за роман «Фигурные скобки») и финалист «Большой книги» («Франсуаза, или Путь к леднику»). Новая книга «Построение квадрата на шестом уроке» приглашает взглянуть на нашу жизнь с четырех неожиданных сторон и узнать, почему опасно ночевать на комаровской даче Ахматовой, где купался Керенский, что происходит в голове шестиклассника Ромы и зачем автор этой книги залез на Александровскую колонну…
Сергей Иванов – украинский журналист и блогер. Родился в 1976 году в городе Зимогорье Луганской области. Закончил юридический факультет. С 1998-го по 2008 г. работал в прокуратуре. Как пишет сам Сергей, больше всего в жизни он ненавидит государство и идиотов, хотя зарабатывает на жизнь, ежедневно взаимодействуя и с тем, и с другим. Широкую известность получил в период Майдана и во время так называемой «русской весны», в присущем ему стиле описывая в своем блоге события, приведшие к оккупации Донбасса. Летом 2014-го переехал в Киев, где проживает до сих пор. Тексты, которые вошли в этот сборник, были написаны в период с 2011-го по 2014 г.
В городе появляется новое лицо: загадочный белый человек. Пейл Арсин — альбинос. Люди относятся к нему настороженно. Его появление совпадает с убийством девочки. В Приюте уже много лет не происходило ничего подобного, и Пейлу нужно убедить целый город, что цвет волос и кожи не делает человека преступником. Роман «Белый человек» — история о толерантности, отношении к меньшинствам и социальной справедливости. Категорически не рекомендуется впечатлительным читателям и любителям счастливых финалов.
Кто продал искромсанный холст за три миллиона фунтов? Кто использовал мертвых зайцев и живых койотов в качестве материала для своих перформансов? Кто нарушил покой жителей уральского города, устроив у них под окнами новую культурную столицу России? Не знаете? Послушайте, да вы вообще ничего не знаете о современном искусстве! Эта книга даст вам возможность ликвидировать столь досадный пробел. Титанические аферы, шизофренические проекты, картины ада, а также блестящая лекция о том, куда же за сто лет приплыл пароход современности, – в сатирической дьяволиаде, написанной очень серьезным профессором-филологом. А началось все с того, что ясным мартовским утром 2009 года в тихий город Прыжовск прибыл голубоглазый галерист Кондрат Евсеевич Синькин, а за ним потянулись и лучшие силы актуального искусства.