Четыре года в шинелях - [8]
Сыны Удмуртии отважно сражались на фронтах гражданской войны: в рядах прославленной 28 стрелковой дивизии под командованием Азина, в Особой Вятской дивизии Малыгина, в партизанских отрядах Горелова, Савинцева, Городилова, Широбокова, в Петроградском полку имени Володарского, в артиллерийской бригаде 30 дивизии третьей армии, в первом Уральском стрелковом полку.
И вот сейчас мы ехали на новую войну, чтобы отстоять завоевания Октябрьской революции, не дать в обиду вместе со всей страной и свою родную Удмуртию. Наша 357 стрелковая дивизия вступит в бои в самое горячее время. Куда же направят нас? На юг, Украину, а может, под Москву?
Этими думами живет весь эшелон. Праздник республики отошел на второй план. Солдаты послали домой письма, поздравили родных со знаменательной датой и снова принялись толковать о фронтовых событиях.
Перед погрузкой в вагоны у нас не было ни митинга, ни собрания. И это, пожалуй, лучше. Каждый помнит присягу - и достаточно.
Да и хлопот с погрузкой было немало. Особенно у артиллеристов. Им надо было устраивать в вагонах своих коней. А сбоку и нары для себя.
Нары пришлось делать и в других вагонах. Быстро, без раскачки. На открытых платформах разместили повозки, полевые кухни, грузы. Там же соорудили и противовоздушные огневые точки: колесо от телеги и на нем пулемет. Этакое вращающееся гнездо на чурбане. Пулеметы для этого были получены еще в первые дни.
Нагрузили несколько вагонов продовольствием. Его опять подарили дивизии местные колхозы. Подарили щедро, от души, привезли все, что вырастили на своих полях в то суровое лето, вплоть до редких тогда в наших краях яблок и помидоров.
.Тронулись. В последний раз простились с приехавшими на станцию родными. Отсюда до столицы республики рукой подать. Желали друг другу скорой победы на фронте и ударного труда в тылу. Кое-кто плакал. Кто знает, может быть, в последний раз на удмуртской земле играли наши гармошки.
- Эх, черт возьми, не пришлось повидать своей старухи, - жаловался артиллерийский разведчик Николай Иванович Семакин. - И дочки тоже.
- Крепись, брат, - успокаивал его санинструктор Николай Кузьмич Козлов. - Мои тоже не сумели приехать.
Это были уже не молодые бойцы. Степенные, рассудительные, никогда не расстраивающиеся по пустякам. Они все делали, что приходилось, основательно и крепко. Для них каждое дело было работой. Работой становилась для них и война.
Мы очень быстро обжили свои вагоны. Установили буржуйки, заготовили дров - мелких чурбачков. Для всех вагонов нашлись пилы и топоры. Для всех солдат - котелки, кружки и фляги. Все как и должно быть.
День и ночь мчались на запад наши эшелоны. Их не задерживали. Это радовало и подбадривало бойцов - скоро фронт.
Мимо мелькали города и поселки, станции и полустанки. Ночью затемненные, днем немноголюдные.
У Казани пересекли Волгу, вот-вот готовую затянуться льдом. Эшелоны шли на Канаш, Арзамас, Муром и вдруг повернули на север. Значит, мимо Москвы. Но куда?
Два дня ехали без газет, как говорят, на беседах комиссаров. Но и комиссары не знали фронтовых подробностей. Вопросам солдат не было конца.
Был канун двадцать четвертой годовщины Октябрьской революции. Всем было интересно знать, будет ли парад на Красной площади. Всех мучил вопрос - в скольких километрах от столицы фашисты.
Одолевали вопросами наших ученых, вчерашних доцентов, сегодняшних командиров. Да, в дивизии, кроме Григория Поздеева, был еще кандидат наук Дмитрий Моисеевич Пинхенсон - ленинградец, тоже географ, работавший в Перми и потом мобилизованный в нашу дивизию.
Они как политруки терпеливо разъясняли. Ничего не таили от солдат, ничего не перевирали, горькую правду доносили до капельки и на ней закаляли сердца.
- Парад на Красной площади будет, - говорил убежденно Поздеев. - Даже если немцы приблизятся к Москве на десять километров. С парада и начнется их разгром.
- А откуда вы знаете? - спрашивали пожилые солдаты.
- Из истории прошлых войн и сегодняшних сообщений с фронтов, - уверенно отвечал географ. И добавлял: - Зачем же тогда едем мы на передовую, если не начинать громить фашистов?
А после беседы с солдатами Григорий Андреевич Поздеев говорил мне доверительно:
- Болит сердце. Мучают сны. Думаю о Москве. Это ведь мой второй родной город.
Он рассказывал о годах учения в столице, как кончил известный в нашей стране педагогический институт, как слушал лекции непревзойденного Михаила Николаевича Покровского, беседовал с Надеждой Константиновной Крупской, как учился в аспирантуре, как защищал кандидатскую диссертацию.
Сыну удмуртского крестьянина, круглому сироте, была несказанно дорога Москва. Он законно видел в ней начало всех начал в новой жизни своего народа. Хорошо было слушать ученого-географа, хорошо грустить с ним под стук колес.
Да, и грустить. Оно жило с нами, это чувство грусти, и некуда было деться от него. Мешало ли оно нам, завтрашним бойцам передовых цепей? Мне кажется, нет, не мешало. Оно обостряло нашу ненависть к врагу. Лишь бы скорее все прояснилось, лишь бы получить быстрее оружие и взяться за дело.
Седьмого ноября наш эшелон был в Коврове. Вот куда занесла нас военная дорога. Теперь стало совершенно ясно, что наша дивизия под Москву не попадет. Значит, сил достаточно без нас. Это вдохновляло. В Ставке Верховного Главнокомандующего, видимо, разработаны теперь точные направления ударов по врагу. То, что один из них, самый сильный, будет нанесен под Москвой, это бесспорно. Эта уверенность стала крепнуть в нас с тем большей силой, чем дальше увозили нас от столицы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В декабре 1971 года не стало Александра Трифоновича Твардовского. Вскоре после смерти друга Виктор Платонович Некрасов написал о нем воспоминания.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.